Тот, драгоценные останки которого мы собираемся предать земле, в течение продолжительной своей литературной деятельности всецело «служил великим целям века» и стойко, мужественно «боролся за брата-человека».

М. Е. Салтыков-Щедрин представитель целого направления, которое он более 30 лет проводил с образцовой настойчивостью, строгой определенностью и последовательностью, никогда ни в чем не погрешив против однажды избранного направления.

Оглянитесь на почти 35-летнюю литературную его деятельность, – нет сколько-нибудь выдающейся и характерной стороны в русской жизни за весь этот значительный промежуток времени, которая бы не отразилась в его произведениях, – нет такого общественного недостатка или порока, которого бы он не исполосовал страшным бичом своей мощной сатиры, не отметил бы печатью благородного негодования или презрения. За весь указанный период времени он, можно сказать, держал в своей сильной руке пульс русской общественной жизни, беспощадно укорял русское общество за малейшее уклонение от прямого, естественного пути.

Одно имя М. Е. Салтыкова-Щедрина – это уже целое литературное знамя, притом настолько определенное и ясное для всех, что о значении и политической окраске его не может быть двух мнений. Это писатель прогрессивный и либеральный в полном смысле слова, – писатель с определенной политической мыслью и высокой гражданской скорбью во всех произведениях, вышедших из-под его пера. В течение почти 35 лет он беспрерывно будил русскую мысль и чувство, безустанно толкал общественное сознание вперед, вперед и вперед. Менялись обстоятельства и условия, но ни на йоту не изменилось направление этого «служителя великим целям века», этого мощного «борца за брата-человека», за всяческий прогресс в русской жизни.

Вы, без сомнения помните стихотворение H. A. Некрасова «М. Е. Салтыкову», написанное в 1877 году[520], когда он почти безнадежно больным уезжал за границу:

И это действительно была жизнь, переполненная тяжким, неустанным трудом, притом весьма «рискованным». Жажду деятельности не могли ослабить в Μ. Е. ни неблагоприятные литературные условия, ни даже жестокие физические недуги, над которыми мощно парил его гений, явно приобретая все большую силу, все большее общественное влияние. Только обаянием гения Μ. Е. даже и для врагов его можно объяснить, что, часто подвертываясь под удары беспощадного его сатирического бича, они покорно сносили их. Значит, гений писателя, – несмотря на безупречную нелицеприятность служения, на высокую отзывчивость к тому, что волновало, заботило или удручало общество во всякую данную минуту, – находил силу в себе же самом для предотвращения «риска».

М. Е. Салтыков-Щедрин оставил России колоссальное литературное наследство, обнимающее обширную и самую характерную эпоху в русской истории – эпоху великих реформ и не менее великих колебаний; эпоху сложного, всестороннего развития русской общественной жизни и вместе с тем сложных, тоже – если хотите – всесторонних брожений…

Поколения будут сменяться одно другим, будут изменяться обстоятельства и условия, склад и быт русской жизни, – и вместе с тем будет вырастать и вырастать значение произведений Салтыкова-Щедрина в сатирическом и эпическом отношениях. Каждое новое поколение отыщет для себя новую черту в этой неисчерпаемой сокровищнице политической мысли и гражданского, глубоко патриотического чувства. И сколько бы ни брали из этого наследия земли русской, как бы ни пытались измерить его глубину – только яснее будет его беспредельность, выше будет чувство удивления и признательности грядущих поколений к гению великого мастера русского печатного слова!..

Смерть М. Е. – одна из самых тяжелых утрат для всей мыслящей России, один из самых горьких, удручающих видов сиротства русской печати… Но кто же из живущих пером не ощутил чувства благородной профессиональной гордости при мысли о вечной славе, бессмертии этого гениального писателя, неумирающем его общественном влиянии?! Одна мысль о том, что каждая горсть земли, бросаемая на гроб с драгоценными останками, будет способствовать лишь полному и окончательному отделению тленного от вечного, бессмертного и мирового, или общечеловеческого, – какая это великая, благодатная, животворная мысль!.. Она бодрит тех, кто гнетется уже под бременем жизни и лет; она – целая программа для начинающих жизненное поприще!..

Да согреет русское общество тот призыв к честности, то чувство любви к людям, литературе и литераторам, которое завещал М. Е. в своем посмертном письме к сыну![521] Пусть никогда не угасает в русском обществе чувство стыда, так остро пробуждавшееся горячим, гениальным словом этого бессмертного писателя!..