В «Зеленых берегах» я поделился своими впечатлениями от женщин с читателями обоего пола. И это понравилось читателям обоего пола. Какому полу понравилось больше – трудно сказать. Кажется, всё же – мужчинам.
Фантастичность жизни моей под стать фантастичности XX века. Сплошная, непролазная фантастика.
Заболел. В моей ситуации это звучит курьезно – давно ведь уже болен неизлечимо. Но ко всему прочему заболел еще чем-то, кажется, гриппом. Нестерпимый насморк. Столь же нестерпимый, мучительный кашель. Боль в груди (не та, что от стенокардии, а другая). Температура – 38 градусов.
Лежу на тахте и в тысячный раз вглядываюсь в свои картины, в их жутковатые, не сулящие ничего доброго пространства. Лежу, покорившись судьбе, и жду, что будет дальше.
А вот подходящие строки из Апухтина:
Удивительно, что лексика этих строк совершенно современна! А ведь написано это сто лет тому назад! Русский литературный язык второй половины прошлого века оказался очень прочным. Времени он неподвластен. Как это хорошо!
И еще один апухтинский шедевр – «Память Нептуна».
И апухтинская исповедь – «Из бумаг прокурора».
Апухтин – скептик, пессимист и стихийный экзистенциалист. Он духовный предок Леонида Андреева, а стало быть, и мой духовный предок.
Сквозь неплотно задернутые шторы в комнату пробрался яркий солнечный луч. В нем плавают золотые пылинки. Поет Вера Панина. Лежу на тахте, гляжу на пылинки и слушаю Панину. Старый, сентиментальный дурак.
Умер Валентин Катаев. То, что было им написано за последние 20 лет, дает ему право называться одним из лучших русских прозаиков наших дней.
Что-то не то я все делаю, не тем занимаюсь, не тем увлекаюсь. Увлекся вот новой квартирой, ремонтом, переездом…
«Человек в пятьдесят лет должен сказать, что он старик, и не удивляться тому, что его сердце работает слабей, чем в молодые годы»
Неопрятность простительна молодости. Неопрятные старики вызывают у меня чувство брезгливости.
Оптимизм – это светлый взгляд в черный бездонный колодец. Если долго смотреть, то почудится, будто в глубине колодца нечто виднеется.
Девушка-водитель с чувством, очень тщательно, пространно и явно с удовольствием объявляет остановки пассажирам автобуса. Видно, что водителем она стала недавно и ей еще не надоела эта работа.
Человек, который ходит, ворочая плечами и выпятив грудь. Очень уверенный и гордый собою человек. Позавидовать ему можно.
Женщина с толстыми щиколотками. Довольно привлекательная женщина, но щиколотки ее портят. Жаль бедняжку.
Чинят машину. Опрокинули ее набок и чинят. Брюхо машины всё на виду. И как-то это неприлично.
Поэт должен врываться в этот мир как некое чужеродное космическое тело. Поэт всегда космичен, всегда не отсюда.