За столом сидели Прохор и Прасковья.
– Вот она, разлучница, – показала пальцем Авдотья.
Прасковья выпорхнула из-за стола и обняла Ивана со словами:
– Наконец ты пришёл. Прохор нас благословил, и теперь мы можем свадьбу сыграть, как полагается.
– Какую такую свадьбу, – закричала Авдотья, – Ванька мой сын, и я его никому не отдам.
– Иван теперь царь! Как он скажет, так и будет, – молвила Прасковья, прижавшись к Ваньке.
– Да не царь я вовсе. Ты чего-то перепутала, – испугался Ваня.
– Нет – царь! Вот и грамота имеется, – предъявила Прасковья свиток с царской печатью.
Иван развернул свёрнутую берестяную грамоту и прочёл: «Царь Иван».
– А как же Кощей? – опешил Ванька.
– Кощей со своей свитой в Фридомию отбыл, – радостно заявила Прасковья и ещё крепче прижалась к Ивану.
При мысли о царстве по телу побежали мурашки, откуда-то повеяло холодом. Ванька очнулся…
От холода цепенели мышцы, ломило затекшие руки и ноги. На ощупь Иван сделал несколько шагов по направлению к предполагаемой двери, приседая и размахивая руками. Упражнения разогнали кровь, и стало немного теплей. «Вот тебе и круги на воде, – подумал Ванька, вспомнив сон. – Интересно, сейчас ночь или утро?»
Закончив общение с Иваном, Настя заседлала Вербу и поскакала в усадьбу Прасковьи. План был прост, но сулил большие перспективы. Узнав, что Муть затеял игру, угрожающую разрушить надежду на безоблачную жизнь в Фридомии, Балабол предпримет некоторые шаги, которые позволят проникнуть Анастасии во дворец. Хотя план имел слабые стороны, но мог отлично сработать, разворошив этот ядовитый муравейник. За Ваньку Настя не боялась. Ему ничего не угрожает, пока Муть не получит от неё то, что уже считает своим. Подняв с постели сонную Прасковью, Настя в нескольких словах объяснила коварный план Мути:
– Муть, используя угрозу расправы над Иваном, будет вынуждать меня отдать мои драгоценности и золото. С этим шантажистом я справлюсь сама, но мне нужно попасть во дворец, а проникнуть туда непросто. Попроси отца быть утром во дворце и помочь мне.
– Я попрошу папу, но боюсь, что он не сможет помочь, – ответила всхлипывающая Прасковья. – Муть страшный человек. Он не побоится моего отца. Лучше обратиться за помощью к Вихру.
– Как это сделать?
– Папа сам с ним переговорит и, думаю, сможет его убедить, – понуро сказала Прасковья.
– Ну что ж, будем уповать на папу. Я возвращаюсь в гостиницу ждать утра, – сказала Настя, запрыгивая на лошадь, – надеюсь, ты сделаешь всё правильно.
Поднявшись в номер, Анастасия увидела записку, подсунутую под дверь. На бумаге, с жирным пятном в нижнем углу, было написано: «Моя дорогуша! Ты знаешь, что делать, чтобы помочь брату. Не ищи помощи у Балабола, он тебе не поможет. Мой человек свяжется с тобой утром. Будь умницей». Дочитав записку, Настя сложила её и положила в карман. «Надо всё досконально обдумать, – решила она. – Драгоценности нет смысла доставать из схрона, так как её считают беззащитной жертвой, у которой нет другого пути, нежели явиться с выкупом к Мути. Значит, идти во дворец с сопровождающим не придётся. Как только она скажет, что ценности у неё, её тут же попытаются убить. Муть ждёт не Настю, а мешок с золотом. Нужно что-то придумать, но что?» Анастасия попыталась влезть в шкуру алчного Мути и его приспешников. План созрел неожиданно.