Движения на мосту не было. Машины припаркованы вдоль ограждения, приткнуты кое-как, словно в последний момент их сгоняли к обочинам, не сумев убрать с моста. Внутри не было людей.

А впереди…

— Андрей! — заныла я, и сжалась в комок, собой прикрывая ребенка.

Я поняла, почему на пустом мосту нет движения — полицейские остановили его кордоном. Он сбросил скорость, взгляд метался по сторонам, словно Андрей искал выход. Паника, даже ужас человека, загнанного в угол. Выхода нет, читала я в его глазах, нет!

«Пежо» прокатился еще несколько метров, прежде чем скорость не угасла сама собой. Мы остановились. Красная точка на мосту — такой ее должен был видеть Эмиль с набережной.

— Заглушить двигатель! — проорали в громкоговоритель. — Выйти из машины!

Руки свело судорогой, но он послушно повернул ключ. Андрей побледнел, по лицу прошла дрожь, искривляя мимику. Нервы перестали слушаться. Он судорожно вздохнул и повернул ко мне страшное лицо с черными глазами. Хотел что-то сказать, но губы беззвучно шевельнулись и все. Пытался что-то выдавить — не получилось от стресса. Я заплакала, ладонью накрывая головку малыша, словно пыталась защитить.

Жуткий лик Андрея расслабился: он принял — больше некуда бежать. Смирение. Мольба ушла из глаз вместе со светом. Медленный вдох-выдох и он совладал с собой. Андрей протянул руку, заправил за ухо выбившийся локон и неразборчиво прошептал:

— Будь счастлива..

Он первым приоткрыл дверцу, впустив воздух, пахнувший рекой. Медленно поднялся, показавшись из салона. Я смотрела на поджарую, подобравшуюся в ожидании пули, фигуру. А затем, бережно придерживая малыша, выбралась из машины с другой стороны. Обернулась и ветер бросил волосы в лицо. По непривычно пустым полосам движения ветер гнал пыль. Нас окружили. Бойцы цепочкой протянулись по пешеходным дорожкам, используя как укрытия бетонные заграждения, заняли позиции.

— Андрей, — прошептала я, мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня!

Вместо этого он смотрел на них. Ветер донес требование освободить заложников.

Все кончено. Я по лицу видела: он всё понимает.

Так выглядит лицо человека, увидевшего смерть. Андрей смотрел поверх меня — на окруживших нас бойцов и только на секунду взглянул мне в глаза.

— Иди, — сказал он.

Я думаю, он хотел бы поцеловать меня — горячо и страстно, как целовал ночами.

— Иди! — дикция поехала, крик стал похож на неразборчивое мычание.

Я начала пятиться, наблюдая, как медленно между нами растет расстояние. Как ветер треплет волосы и рубашку, из-под нее мелькает матовый ствол за поясом. Ему повезло, что оружия не было в руках. Иначе застрелили бы на месте.

Я не хотела уходить с моста. Понимала, что будет, когда заложница покинет опасную зону… Кому-то он станет звездой на погонах. И, наверное, это правильно.

Объясни это сердцу.