Хорошо, что показались шатры становища: продолжать неприятный разговор не было желания.

* * *

Запылённый Азамат подлетел, осадил коня. Сказал:

– Сегодня гонял алай чирмышей, приучал к конному строю. Перепутались, как юбки у гулящей девки. Ещё учить и учить.

– Если это вообще пригодится, – мрачно сказал Дмитрий, – когда будем гореть в Биляре – конный строй вряд ли понадобится.

– Многообещающе, – хмыкнул Азамат, – чего такой квёлый, брат?

Дмитрий хотел сказать, что сегодня день рождения Романа, первенца. И что прошло семь лет, но преступление так и осталось без воздаяния… Но промолчал.

– Устал, – решил кыпчак, – давай, отсыпайся, сегодня я один справлюсь. А завтра, с рассвета, поможешь мне.

Развернул коня, понёсся в полку новобранцев. Всё лето прожили в становище, принимая и обучая ополченцев.

Дмитрий остановился у коновязи. Погладил кобылу по морде, потрогал белую звезду во лбу. Передал поводья нукеру, пошёл к своему полотняному дому. У полога стоял ординарец-десятник. Сказал, поклонившись:

– С возвращением. У тебя гость, сардар. Я отпустил караульных, никто не помешает.

И фамильярно подмигнул. У Дмитрия забилось сердце: неужели наконец-то Барсук? С новостями о сыновьях?

Рванулся внутрь, на ходу расстёгивая пояс с мечом. Глаза не сразу привыкли после яркого света, и когда приблизился тёмный силуэт – отшатнулся.

– Чего ты испугался, милый? – серебряный голос рассыпался смешками, подпевая зазвеневшим украшениям. – Неужели я так подурнела от жизни в степи?

Айназа положила руки на плечи, посмотрела в лицо, будто впитывая образ. Потом прижалась – горячая, близкая.

– От тебя дымом пахнет и конским потом. Пыльной дорогой и полынью.

– Извини, некогда было помыться, – буркнул князь.

Отстранился. Расстегнул плащ, бросил в угол. Начал сдирать кольчугу, звякающую кольцами.

– Я люблю твой запах. Люблю всё, что связано с тобой.

Дмитрий напился холодной воды из ковша. Посмотрел на жену побратима, сказал: