— Ты лучше занимайся своей столярной мастерской…
— Эх, Диньо, Диньо, — маялся Иван. — Когда телега уже под откосом валяется, поздно рассуждать, какой дорогой ехать!
Нягол не обращал внимания на брата: давно уж не слыхал он такой ясной и простой на вид программы хозяйственного порядка, не сталкивался с таким мышлением — без школярских иллюзий и пагубного романтизма. Этот умница и разбойник сам не знает, что говорит.
— Все это дельно… Иван, тебя тоже касается… — Иван смешно вытянул шею. — А теперь скажи вот что: как ты думаешь, почему такой системы нигде не ввели?
— Ты что, смеешься? Будто не знаешь, что болгарин завидует соседу, родному брату, всему свету. Кто ж тебе даст «Ифу» и пустит работать под честное слово, за здорово живешь?
«Нужно что-то сделать для этого паренька, — подумал Нягол. — Душой он еще чист и ум у него острый, как бритва».
Часам к десяти утра перед домом Нягола остановилась черная «волга». Сначала из машины показалась стройная женская нога, потом вышла хорошо одетая молодая женщина и спросила товарища Няголова. Елица объяснила, что товарищ Няголов работает, но если очень спешно… Оказалось, что сам товарищ Трифонов приглашает к себе товарища Няголова по весьма важному делу.
Пока Нягол одевался, перебирая в уме возможные причины столь скоропалительного внимания, Елица предложила гостье кофе, чаю, та с любезным видом отказалась, но охотно вступила в разговор. Оказалось, что насчет товарища Няголова звонили из центра, товарищ Трифонов даже удивился что товарищ Няголов здесь, но люди творческого труда — особенные, разумеется, в самом положительном смысле.
— А вы его дочь? — еще раз оглядела она Елицу — Вы очень похожи.
«Интересно, когда это ты успела разглядеть? мысленно съязвила Елица и вежливо ответила:
— Племянница.
— Ах, вот как!.. Наверное, помогаете ему творить?
— Да, готовлю ему обед, — отомстила Елица.
— Какая вы скромная… Но зачем же так, вы можете ходить в нашу столовую, я проинформирую товарища Трифонова.
— Думаю, что дядя не согласится.
— Почему? — искренне удивилась женщина.
— Он обожает домашнюю кухню.
— Он гастроном?
— Завзятый.
— Все писатели гастрономы, я это давно подметила.