Начиная с конца 90-х годов Джеймс Флинн, однако, увидел тревожную тенденцию. В Скандинавии рост ослабевал, и сегодня средний IQ слегка опускается каждый год. Не особенно резко, примерно на 0,2 балла ежегодно, но через поколение он может упасть на 6–7 баллов в скандинавских странах. А это уже приличная величина. По мнению Флинна, в остальном мире, пожалуй, повторится то же самое.

Он считает, что, вероятно, это происходит, поскольку в школе уже не предъявляют столь высоких требований к ученикам, и чтению не уделяется такое внимание, как двадцать-тридцать лет назад. Также этому может способствовать постоянное уменьшение нашей двигательной активности. И еще одна возможная причина состоит в том, что нам все труднее справляться с потоком информации, который обрушивается на нас.

«The Knowledge»

Когда я беру такси в Лондоне, меня всегда одинаково удивляет способность водителя привозить меня в нужное место, не пользуясь ни картой, ни навигатором. И это несмотря на то, что количество улиц просто огромно, и их расположение не поддается никакой логике. Хотя неслучайно именно там мне попадаются особенно опытные таксисты, ведь получить место за рулем «черного кэба» нелегко, поскольку требуется запомнить двадцать тысяч улиц и пятьдесят тысяч мест. Объем информации, который следует держать в голове будущему водителю, очень велик, а для получения лицензии ему надо сдать специальный тест под название «The Knowledge» (знание). И пусть у многих на подготовку к нему уходит несколько лет, половина все равно терпит неудачу.

Им приходится узнавать так много всего, что это приводит даже к заметным изменениям в голове! Когда сравнили мозг готовившихся к данному испытанию будущих таксистов с мозгом их обычных ровесников, то не обнаружили никаких отличий перед началом обучения. Когда же обследование повторили после его завершения, выяснилось, что гиппокамп, центр обработки воспоминаний мозга, вырос и стал больше у тех, кто удачно сдал тест! И особенно увеличилась его «задняя» часть, которая важна для нашей способности ориентироваться в пространстве. У их ровесников и у претендентов, не справившихся с испытанием, размер гиппокампа, однако, не изменился.

Его увеличение в результате обучения является примером того, что мозг изменяем, то есть пластичен. Сейчас ученые начали понимать, почему такая метаморфоза происходит у будущих таксистов, когда они изучают улицы Лондона. Если человек ведет машину без навигатора в незнакомом месте, у него активизируется и гиппокамп (поскольку он отвечает и за воспоминания, и за ориентирование), и лобная доля (важная для принятия решений). А в ситуации, когда нам надо сделать выбор при нескольких возможных вариантах, как, например, на перекрестке трех дорог, обе области делают это особенно сильно. Когда же взамен мы едем по навигатору и получаем инструкции типа «через двадцать метров поверни налево» или «поверни на кольце направо», ни та, ни другая не активизируются таким же образом. Ранее ты читал, что мозг пытается сохранять энергию и старается не прилагать усилий без особой необходимости. Поэтому, следовательно, есть опасность, что мы утратим некоторые умственные способности, если не будем применять их. Ведь мозг работает по принципу «используй или потеряешь».

По мере того как мы делегируем все больше наших задач мобильным телефонам и компьютерам, нам, возможно, постепенно придется лишиться всех из них, кроме умения ориентироваться, во всяком случае, такой вывод напрашивается. Но мы же, наверное, сможем использовать освободившиеся в результате ресурсы мозга на что-то нужное? Ведь когда у человека есть навигатор, который выбирает за него маршрут, он может переключить свое внимание на подкасты или обдумывать рабочие проблемы. Да, пожалуй, но мы не можем все переложить на технику. Нам необходимы определенные знания, чтобы мы могли гармонично существовать в окружающем нас мире, задавать критические вопросы и оценивать информацию, особенно в наше время. Становящееся все более сложным общество делает нас умнее (эффект Флинна), но, похоже, оно также может оглуплять нас, если мы перекидываем слишком многое из нашей мыслительной деятельности на компьютеры и мобильные телефоны. Возможно, именно это способствовало снижению IQ, которое мы наблюдаем в Скандинавии.

Многие работы постепенно будут исчезать вследствие автоматизации и все большего использования искусственного интеллекта. Оставшиеся, вероятно, потребуют от нас умения концентрироваться. Ведь именно концентрация наиболее необходимо нам в цифровом мире, но, по иронии судьбы, именно она также ослабляется в нем.

«Поездная болезнь» и другие тревожные моменты

«Современная техника приведет к тому, что мы захлебнемся в информационном потоке, из-за чего нам станет трудно думать». Эти слова принадлежат швейцарскому ученому Конраду Геснеру, еще в XVI веке предупреждавшему, что технический прогресс может негативно подействовать на нас. И он имел в виду, естественно, не мобильные телефоны и интернет, а книгопечатание. Примерно та же история повторилась в XIX веке, когда в связи с бурным развитием железных дорог появилась масса предсказателей несчастий, которые помимо прочего предупреждали о некой «поездной болезни». По их мнению, езда со скоростью свыше 30 километров в час была настолько неестественной, что могла привести к сильному недомоганию и приступам тошноты, и, пожалуй, даже стать опасной для жизни! Пару десятилетий спустя телефон считался порождением дьявола, притягивающим к себе грозы и злых духов. Беспокойство из-за него было столь велико, что телефонным компаниям с трудом удавалось найти персонал для работы на коммутаторах. А в 50-е годы прошлого столетия предметом волнений уже стал телевизор, якобы обладавший гипнотическим эффектом!

Пожалуй, беспокойство относительно того, как наш цифровой стиль жизни может повлиять на мозг, является современным аналогом всего выше перечисленного. Именно так пророки судного дня реагируют на любое техническое новшество! Однако, в данном случае, нам, пожалуй, стоит принимать описанные ранее опасения всерьез, поскольку наши новые технологии окружают нас со всех сторон, и мы практически постоянно взаимодействуем с ними и днем и ночью. Прежде никто не сидел в поезде по семь часов ежедневно, не тратил столько же времени на телефон и не носил телевизор в кармане куртки. А именно тем, что мы используем мобильники и компьютеры в принципе круглые сутки, наша техническая революция отличается от всех прежних.

Мозг – это тот орган, который никогда не прекращает удивлять своей способностью подстраиваться под мир, где он живет, поэтому при мысли о его приспосабливаемости, пожалуй, выглядело бы странным, если бы наш 24/7 цифровой стиль жизни не оказывал бы сильного влияния на нас.

Наука не успевает идти в ногу со временем!

Ежедневно проходит масса экспериментов, целью которых является выяснить, как наш цифровой стиль жизни влияет на нас, и тогда вроде бы голова должна идти кругом от все новых открытий. Однако не забывай, что любое исследование требует времени. На все про все, чтобы планировать его, набрать участников, провести, проанализировать результаты и представить их в научных изданиях, ученым зачастую может понадобиться четыре-пять лет. А значит, многие из исследований, с данными которых мы знакомимся сегодня, начали готовить в 2013–2014 году, но с тех пор время, расходуемое нами на социальные сети, значительно выросло.

Другими словами, развитие цифровых технологий происходит быстрее, чем наука успевает разбираться с их эффектами. Если ты захочешь знать, что она скажет о том, как наш сегодняшний цифровой стиль жизни влияет на нас, тебе придется ждать до 2023 года. Тогда техника, естественно, еще изменится, и если ее развитие будет идти в том же направлении, как и последние двадцать лет, мы будем использовать мобильники и компьютеры еще больше. А если тебе захочется узнать, как цифровой стиль жизни 2023 года будет влиять на нас, тебе придется ждать до 2027 года.

Исходя из всего этого, я, прежде всего, хочу призвать к осторожности. Если кому-то стоит труда отобрать мобильники и планшеты из рук своих детей, или он сам чувствует, что слишком сильно привязан к такой технике, вполне возможно, она вызывает зависимость. Если кто-то замечает, что он плохо спит, чаще нервничает или стал менее внимательным и одновременно тратит на телефон три часа в день, может, стоит отложить его в сторону на время независимо от того, что на данный момент показала наука.

Что мы теряем на пути?

Как ты ранее читал в этой книге, для человека характерно легко отвлекаться на все, и мобильник, похоже, просто использует данное свойство. «Но сейчас, быстро переключая внимание на Facebook вместо льва, мы ведь все равно возвращается на исходный уровень отвлекаемости. Разве это не должно означать, что благодаря эволюции наш мозг идет в ногу со временем?» – поинтересовался один из присутствующих на моей лекции, когда я говорил о том, как наш новый цифровой мир делает нас все более отвлекающимися. Это прекрасный вопрос, и, возможно, все именно так и обстоит, но не теряем мы ли что-то существенное по пути?

Мы обязаны нашим культурным, техническим и научным прогрессом в первую очередь людям, которые умели интенсивно фокусироваться на выполнении конкретной задачи. Для того чтобы создать теорию относительности, открыть молекулу ДНК или придумать iPhone (по иронии судьбы, оптимальный инструмент отвлечения), требовалось неслыханно сосредоточиться. И здесь тебе не надо далеко ходить за примером, достаточно посмотреть на себя самого, ведь независимо от того, хорош ли ты в спорте, игре на музыкальном инструменте, программировании, написании статей или приготовлении пищи, тебе, вероятно, пришлось немало напрягаться и фокусироваться на одном конкретном деле, чтобы добиться успеха.

«Но разве мы не приспособимся к новой цифровой жизни постепенно?» – поинтересовался мужчина, которого особо не убедил мой ответ. Ну, множество разных изобретений вроде письменности, книгопечатания и часов, повлияли не только на то, как человек работал и общался с другими, но также, вероятно, и на то, как он думал. Наш цифровой стиль жизни, возможно, сделает то же самое, но это вовсе не означает, что изменения будут только в лучшую сторону.

Писатель Николас Карр описывает, как книгопечатание научило широкие массы максимально сосредотачивать внимание. Тот, кто открывал книгу, мог внезапно вникнуть в мысли другого человека и сфокусироваться на том, что тот написал. Карр смотрит на интернет как на ее полную противоположность, ведь он не заставляет нас думать, мы постоянно перескакиваем там с одного на другое в вечной охоте за всем новым и очередными порциями дофамина.

Мы по-прежнему развиваемся?

Да, вне всякого сомнения, наше развитие продолжается. Мы с тобой не являемся последней станцией эволюции. Она ведь не останавливается, хотя сейчас, пожалуй, происходит медленнее. И, к сожалению, обычно действует таким образом, что свойства, не дающие преимущества в определенной среде, пропадают. Те же, кто обладает ими, не выживают и не могут продолжить свой род. Шерсть полярных медведей постепенно стала белой, поскольку не имевшие ее особи могли умереть с большей вероятностью. А упомянутая в начале этой книги жадная до еды Мария имела больше шансов передать свои гены дальше просто потому, что голод являлся одной из главных причин смерти в ее мире. Те, кто ел недостаточно много, не спасались. В течение тысячелетий обжорство постепенно становилось все более типичным, поскольку не обладавшие данным качеством умирали.

Приспособимся ли мы к нашему новому цифровому миру, постепенно развив большой палец так, что с его помощью можно будет писать смс, или приобретя способность понимать язык программирования компьютеров? Лично я не верю в это. Ведь эволюция, прежде всего, делает упор на создание и улучшение свойств, которые помогают нам выжить и продолжить свой род.

Сегодня у нас здорово получает делать это совместными усилиями. И в результате средняя продолжительность жизни в мире увеличилась с тридцати до целых семидесяти лет за какие-то два столетия. А многие из тех, кто ранее не мог бы иметь детей, ныне получили такую возможность с помощью экстракорпорального оплодотворения. Все это выглядит просто фантастично, но чисто в биологическом смысле означает, что наша эволюция тормозится.