– Ну и шум, – съежился Толиман.

– Какой? А-а, ты про эскалатор? Привыкнешь, тоже замечать не будешь. Кстати, а что было бы с параблоками после эксперимента?

– Выгорели бы.

– Это ведь не первая машина, которую ты построил? Не отвечай, по волосам вижу. От Скворца ты бы не поседел – у него рассеянное излучение, а не направленное. Я ведь тоже чуть не "выгорел". Но наш программист Кирилл нашел ошибку в коде.

Толиман провел ладонью по ежику волос. У самого основания черепа в коротких волосах притаился идеально прямой тонкий шрам. Мелкая, незначительная деталь, привлекла внимание Аркуса: он сверился с личным делом Толимана в своем планшете. О шраме там не нашлось ни слова. Возможно, его подстригли после всех тестов прямо перед тем, как представить новой команде.

– Скажи, – осторожно начал Аркус. Он не кричал, но был услышан даже сквозь ржавый скрип. – Откуда у тебя шрам?

Толиман повернулся на пятках и закрыл худой ладонью затылок:

– Не помню. С детства, – ответил тот и зарылся взглядом в пол. – Аркус, а могу и я вас спросить?

– Кон-конечно, – Аркус запнулся от удивления.

– У Иркутска ведь были автономные метеостанции по всей Азии. Что говорят погодные сводки?

– Две недели назад температура скакнула вверх на десять градусов. В метеолабе вовсю кричат о раннем завершении ледникового периода и подбивают Совет Управляющих выделять ресурсы им вместо нас. Умники, тоже мне! – Аркус погрозил кулаком невидимому врагу. – Будто метеонаблюдения помогут, если это очередное временное потепление. Говорят "пара десятилетий, и выйдем на поверхность". Даже если так, проживем ли мы эти пару десятилетий?

– Нет, – с потрескавшихся губ Толимана сорвалась горькая усмешка, а глаза его хитро заблестели.

– Что-что? Не расслышал, – Аркус настороженно приложил ладонь к уху.

– Не проживем. Умрем мы все. И Кира будет править замерзшими мумиями! – слова разлетелись по эскалаторному тоннелю.

– Аккуратнее, – шепнул Аркус, опасливо озираясь. Как назло пришел в движение глазок ближайшей камеры и повернулся, провожая двух пассажиров эскалатора.

– Что аккуратнее? – искреннее непонимание в глазах Толимана обескураживало. – Вопрос только в том, как мы умрем. Героями, осваивая оттаявшую землю, или землеройками, убивая отведенное время на копошение в пещерах, чтобы на день-другой отсрочить свою кончину.

Аркус следил за движением губ Толимана в попытке считать с них звуки, которые съедал металлический скрежет. Услышанное точно выражало то, во что Аркус верил, но не мог сформулировать до этого момента. Даже злило, что не он сам додумался до такого.

– Разделяю твои слова, – только и смог сказать он.

Эскалаторная лента подошла к концу и оба пассажира ступили на холодный пол. Если бы тепло не поднималось по вентиляции с нижних уровней, то жить выше Сектора Безопасности, второго снизу, стало бы невозможно.

– Это "вокзал", – крикнул Аркус и развел руки, предлагая Толиману оглядеть большой зал, где сходились и откуда разъезжались все городские эскалаторы. Шума от одного уже хватало, чтобы заглушить собеседника, но когда их десятки – даже в собственные мысли приходилось вслушиваться. Стены "вокзала" когда-то покрывали термопанели с двойным звукопоглощением, однако многие из них истлели, большая часть просто отвалилась. Ничего не сдерживало теперь эхо ржавых несмазанных звеньев, от которого кожа у Аркуса шла мурашками. – Отсюда мы расходимся по лабораториям и соседним секторам. Если честно, то я не люблю это место. Даже у охраны здесь смена пять часов вместо положенных шести.