— Хорошо, — Рон кивнул.

Профессор подхватил его, словно пушинку и аккуратно положил на кушетку. За последнее время Рон сильно похудел, высох, как деревце без дождей, и выглядел года на два–три моложе своего возраста. При падении в шахту он повредил позвоночник, и нижнюю часть тела парализовало.

Несколько месяцев беготни по больницам здорово вымотали. Врачи все как один твердили, что ничего нельзя сделать. Успокаивали, что таких людей немало, и с этой бедой тоже можно жить. Рон уже ни во что не верил, устал, смирился. Но мама не сдавалась. Как же она его любит! Ведь выискала же где–то этого доктора Зелински. И вот теперь они здесь. Хоть какая–то надежда появилась.

— Чему собираетесь посвятить свою жизнь, мистер Ллойд? — спросил Штерн, аккуратно ощупывая позвоночник мальчика.

— М–м–м?

— Кем хотите стать, когда вылечитесь?

На секунду Рон растерялся. Он сказал «когда»! Не «если», не «возможно», а «когда»! Неужели получится выкарабкаться?

— Может, банкиром? — неуверенно произнёс Рон. — Да, пожалуй, банкиром.

— Это почему же?

— Ну-у… У них куча денег. Стану богатым — буду маме помогать. И ещё таким как я сейчас инвалидам.

— Похвально, — ухмыльнулся Штерн. — А вы не задумывались, что гораздо больше пользы можно принести, занимаясь наукой?

— Разве учёные без денег что–то могут? Им те же банкиры и помогают.

— Вы рассуждаете прямо как оппоненты Фалеса, — рассмеялся профессор.

— Что?

— Так звали одного философа. Вот он, — Штерн кивнул на стену.

Там висел целый ряд портретов. Рон принялся вчитываться в маленькие буквы под металлическими рамками. Ницше… Шопенгауэр… какой–то Мерло–Понти… А, вот — Фалес Милетский. По картинке сразу было видно, что дядька очень древний. В отличие от других, это была не фотография, скорее, карандашный рисунок скульптуры. Кудрявая борода, глазницы пустые, без зрачков.

— Умнейшая личность. Он жил две с половиной тысячи лет назад и, представляете, уже тогда мог предсказывать солнечные затмения и изменять русла рек. Древние греки считали его первым среди семи мудрецов.

— Ясно, — скучающим тоном ответил Рон.

— Как–то с этим философом произошла забавная история, — хитро улыбнувшись, произнёс профессор. — Пришёл к нему за советом один торговец. Проблема заключалась в следующем: его мул, нагруженный солью, переходил вброд реку и споткнулся на мокром камне. Соль в воде растворилась, и тот налегке выбрался на берег. Запомнив, что так можно избавиться от тяжёлой поклажи, каждый раз при переправе мул стал специально окунать мешки в воду.

— Сообразительная зверюга! — рассмеялся Рон.