Благодаря обстоятельствам, в которых мы родились не по своему выбору, наша жизнь сейчас разворачивается любым из миллиарда возможных способов. Люди, родившиеся белыми богатыми мужчинами в Америке, заболевают неприятными болезнями. Люди, родившиеся бисексуальными женщинами в Южной Азии, становятся богатыми поп-звездами. В жизни бывают взлеты и падения. Люди сколачивают состояния, потом теряют всё, или их разоблачают. Мы попадаем в правильные или неправильные места в нужное или неподходящее время и либо выигрываем[342], либо страдаем. Наши друзья и семьи требуют от нас больше или меньше. В общем, даже если мы начинаем свой путь на определенном уровне сложности, мы все равно так или иначе зависим от случая. Большая часть жизни — до нашего рождения и после — просто удача. Иногда нам везет, иногда нет, поэтому мы должны понимать, как именно удача влияет на нас и нашу способность стать лучше.

Несколько лет назад социолог Роберт Фрэнк играл в теннис с приятелем, когда у него произошел сердечный приступ. Приятель тут же вызвал скорую. Обычно машины выезжали из больницы, находящейся за несколько километров от корта и доехали бы в таком случае минут за тридцать-сорок. Но так случилось, что две машины недавно отправились на две разные аварии в минуте езды от места, где Фрэнк лежал без сознания. Одна немедленно выехала — и врачи спасли ему жизнь. Позже Фрэнк узнал, что у него была «внезапная сердечная смерть», очень серьезная медицинская аномалия, в 98% случаев заканчивающаяся летальным исходом. А у тех немногих, кто выживает, позже наблюдаются неприятные последствия в течение длительного времени. Но у Фрэнка их не было[343].

Когда Фрэнк очнулся и узнал, что случилось, он отреагировал прекрасно: с этого момента он стал считать, что все в его жизни произошло благодаря его везению. Не окажись рядом скорая помощь по счастливой случайности, у него не было бы больше ничего. Значит, все, что он пережил потом, было плодом с дерева удачи (своего рода «метаудача», потому что событие произошло с социологом, который смог научно изучить его и найти смысл). Осознав это, Фрэнк пришел к выводу, что люди недооценивают роль удачи в жизни. «Почему многие умаляют значение удачи перед лицом убедительных доказательств ее важности? — спрашивает он. — Вероятно, эту тенденцию можно отчасти объяснить фактом, что, акцентируя внимание на таланте и трудолюбии и исключая другие факторы, успешные люди сильнее начинают претендовать на заработанные деньги»[344]. Иными словами, люди, сколотившие (или унаследовавшие) огромное состояние или достигшие большого успеха, верят в то, что они это заработали[345]. Это позволяет нам чувствовать, что мы контролируем этот большой, глупый, страшный мир. Мы верим, что ум и труды окупятся сполна и все будет хорошо. Признать, что многое из этого — всего лишь глупая удача и, главное, кое-что, как в случае с эмбрионами, происходит еще до того, как мы стали сознательными существами, — значит смириться, что наша неповторимость не единственный фактор. И мы, возможно, не так удивительны, просто нам крупно повезло.

Фрэнк хочет, чтобы мы поняли: путь человека к успеху начинается намного раньше, чем кажется. Возьмем Майкла Джордана, которого обычно считают величайшим баскетболистом в мире[346]. Никто и нигде не прилагал больших усилий, чем Джордан в баскетболе. Ему нет равных в целеустремленности, его преданность делу зашкаливает, а его сила и рвение стали легендой. Считать, что Джордан не заслужил того, что у него есть, — чемпионские звания, награды и титулы лучшего игрока — нелепо. И всё же. Рост Джордана — 198 см. Он такой высокий не потому, что усердно старался вырасти. Он родился в США, его родители поддерживали и поощряли его интересы. Эти два факта уже делают его счастливчиком. Если взять все черты личности Джордана, его талант и трудовую этику и поместить их в тело пастуха коз ростом 160 см из Бангладеш, он не станет шестикратным чемпионом НБА и обладателем бренда Air Jordan. Он останется самым энергичным и надоедливым бангладешским пастухом коз в истории, который постоянно кричит на коллег за то, что они неправильно пасут коз. Да ладно, отбросим даже рост и место рождения. Если бы Джордан родился точно таким же человеком, но на 75 лет раньше, мы, скорее всего, никогда бы о нем не услышали. Такие бейсболисты, как Оскар Чарльстон, «Классный» Папа Белл, Сэтчел Пейдж, Джош Гибсон и Бак О’Нил, нечасто попадают в список величайших игроков, потому что родились в эпоху сегрегации и у них не было возможности играть с Джо Димаджио и Тедом Уильямсом. Были ли они менее талантливыми или менее трудолюбивыми? Конечно, нет. Они стали жертвами невезения, родились в расистском мире, который не допустил их в высшую лигу.

Если думать об этом в таком ключе, выходит, что каждый, кто чего-то достиг, независимо от таланта или целеустремленности, в какой-то мере воспользовался удачей. Некоторые — хотя таких слишком мало — понимают это. Уоррен Баффет, который, как я уже говорил ранее, пообещал отдать 99% своего состояния на благотворительность, пишет об этом на своей странице на сайте givingpledge.org:

Опять же, никто не спорит, что Уоррен Баффет — гений. Но он из тех редких гениев, кто признаёт значение везения, которое способствовало его подъему. Рассказывая нам историю Microsoft, Фрэнк пишет следующее:

Люди и события, о которых он говорит, сыграли свою роль в жизни Гейтса. Он имел дело с людьми или не имел, события произошли или чуть было не произошли. В то время все это казалось незначительным, но благодаря им жизнь Гейтса развивалась именно так, а не иначе. Для него все это было везением, никак не связанным с талантом, трудолюбием или чем-то еще. Просто шарики для пинг-понга Вселенной беспорядочно подпрыгивали и приземлялись в таком порядке, который был благоприятен для Гейтса в начале его удивительной карьеры. Никто не скажет, что Билл Гейтс и Майкл Джордан не заслужили того, что у них есть. Они гении! Но позиция Фрэнка такова: можно признать, что часть их заслуг объясняется удачей. Что не умаляет их достижений. Он просто обращает наше внимание на то, что все мы отчасти обязаны своими успехами случаю, и отмечает тех, кто достаточно умен, способен и талантлив, чтобы извлечь выгоду из событий, происходящих в их жизни. И мы постоянно сталкиваемся с людьми, взаимодействуем с ними миллионами способов, с кем-то больше, с кем-то меньше, но это во многом определяет ее.

Примерно раз в год я люблю ездить в Лас-Вегас. В основном я играю в блек-джек с низкими ставками, по 10 или 15 долларов на раздачу, и обычно в итоге проигрываю пару сотен баксов. В тех редких случаях, когда в конце поездки я остаюсь в плюсе — выиграв около 100 долларов, — я очень волнуюсь и чувствую себя несчастным. Почему? Потому что считаю себя одним из самых удачливых людей на земле. И я вижу смысл в том, чтобы потерять 150 долларов, играя в настоящие азартные игры: это как жертва, которую я приношу богам удачи, чтобы поблагодарить их за джекпот в автомате в одной из миллиона комбинаций, благодаря которому я там, где я есть. (Тот простой факт, что я могу позволить себе проиграть пару сотен баксов в казино и это никак не скажется на моей жизни, означает, что я в топе среди 0,1% жителей Земли, в смысле удачи.) Я много работаю, и мне кажется, что у меня неплохо получается то, чем я занимаюсь. Рассмотрим некоторые факты из моей жизни:

1) однажды я не пошел в школу из-за болезни, и мама дала мне фильм «Спящий», после которого я влюбился в комедию;

2) я поступил в Гарвард, приложив, конечно, немало усилий, где издавался университетский журнал Lampoon, откуда десятками выходили профессиональные писатели-комики, и в какой-то момент я тоже стал писать для журнала, а значит, когда я закончил университет,

3) у меня были друзья, которые работали в передаче «Субботним вечером в прямом эфире», и они согласились показать там мои материалы, в результате чего меня приняли в штат,

4) после чего я целый год высасывал из пальца сюжеты для передачи. Это не ложная скромность, у меня и правда получалось ужасно. Мои сюжеты критиковали в пух и прах при первой читке, и по-хорошему меня стоило бы уволить. За исключением того, что

5) аккурат перед тем, как меня приняли на работу, в компании произошла большая перестановка кадров, поскольку руководитель телекомпании NBC уволил Норма Макдональда за то, что тот слишком много шутил об О. Джей Симпсоне (он был другом этого самого руководителя), хотя крайне редко руководители NBC принимали решения о работниках передачи. А за три недели до того, как меня наняли, Крис Фарли трагически погиб от передозировки наркотиков, и наша передача (как и вся страна) оплакивали его; эти два события сбили с толку всех, кто был занят в шоу «Субботним вечером в прямом эфире». Итак, по сути,

6) никто даже не заметил меня. Никому не было дела до плохо пишущего нового парня, при этом у меня появилось время, чтобы вникнуть в курс дела, что я в конце концов и сделал. Через пару лет мой друг Роберт, который был продюсером новостного раздела шоу, нашел работу в Лос-Анджелесе, и меня назначили на его место, поскольку остальные либо не очень хотели, либо им не хватало квалификации, поэтому

7) я начал выпускать новостной блок передачи, который вели тогда Тина Фей и Джимми Фэллон. В них была особая искра, необходимая ведущим юмористических программ, и они настолько блестяще справлялись, что мой блок стал невероятно популярным: возможно, тогда он был на пике популярности. Через три года мы решили съехаться с моей девушкой. Она жила в Лос-Анджелесе, так что, хотя у меня была отличная работа, я решил, что осмысленнее мне переехать туда, чем ей в Нью-Йорк, поскольку там проще найти работу сценариста. Я переехал в Лос-Анджелес в тот момент, когда

8) Грег Дэниелс решил адаптировать британский сериал «Офис» для американского телевидения и искал сценаристов. Грег отличался дотошностью и усидчивостью, поэтому, прочитав около полутысячи сценариев, включая мой, он набрал небольшую команду сценаристов, куда попал и я, потому что мой вариант ему понравился. «Офис» был очень рискованным проектом, и телекомпания NBC разрешила снять всего шесть эпизодов (это очень мало, что демонстрирует слабую веру в долгосрочные перспективы), а я мог получить еще одно предложение от сериала, в котором был заказ на тринадцать эпизодов, что, очевидно, было более выигрышным проектом, с гарантированной зарплатой вдвое больше. Но в ночь перед собеседованием меня посетила бессонница (большая редкость для меня). Когда я встретился с продюсерами, я клевал носом, у меня не было ни сил, ни энтузиазма, и меня не взяли. Так что, когда Грег предложил мне работу, я согласился, и

9) в итоге Грег стал для меня величайшим наставником и учителем в шоу-бизнесе, шаг за шагом обучая меня и других молодых сценаристов процессу создания и написания историй (чего большинство людей на его месте не делают, поскольку это требует немалого терпения). Я учился писать сценарии получасовых комедийных эпизодов у настоящего мастера формы — любой позавидует такому учителю! Мы сняли шесть эпизодов «Офиса», и он дебютировал на канале NBC в 2005 г. И

10) никому не понравился. Он оказался в самом низу рейтинга. Не было шансов, что нам дадут добро на второй сезон… за исключением того, что Кевин Рейли, руководивший NBC в тот момент, до глубины души верил в сериал и решил, по сути, рискнуть карьерой ради его успеха (что, опять же, нетипично для руководителей). Тогда актер Стив Карелл уже снялся в фильме «Сорокалетняя девственница», имевшем дикий и неожиданный успех, поэтому на NBC подумали: «Ну хорошо, если мы наймем эту кинозвезду по контракту, сериал может получить второй шанс». Когда пришло время снимать второй сезон,