И снова под дубовыми сводами Пристанища повисла тишина. Но в этот раз — не потому что нечего было сказать. Сказать можно было много, вот только никто не знал, с чего начать.

А Ким в этот момент думал, как теперь все это закончить. Он брел меж черных полинявших за зиму стволов раскидистых имрисов по западному склону Бледного Пика, двигаясь за Тамариском след в след. Этот убеленный сединами воин по слухам был одним из лучших травников Пакта, и у него определенно было, чему поучиться.

Шаман познакомился с ним наутро после их прибытия в форт, когда Эйрон спас консту, потеряв в ночной схватке двух бойцов. И еще двое, как потом узнал Ким, были тяжело ранены. Он прямо спросил у командира разведчиков, стоило ли оно того?

— Оно всегда того стоит, — ответил Эйрон, простодушно улыбнувшись. По мнению Кима, для опытного воина минус двадцать второго уровня, одного из тех храбрецов, что в незапамятные времена возвели Бирку и тем самым отбросили бесов почти к самым Теневым Землям, Эйрон был излишне добр и откровенен. С другой стороны, не это ли идеал пресловутого рыцаря без страха и упрека? Не это ли идеал бойца Авангарда?

Ким очень скоро начал восхищаться этим человеком, а к вечеру первого дня, следуя указаниям Гора, то есть бессмысленно слоняясь по форту в надежде найти хоть какое-то применение своим немногочисленным в этом мире талантам, шаман неожиданно встретил Тамариска. Будто бы что-то увлекло его прочь от очередного круга по внутреннему радиусу крепостных стен, и он неожиданно для себя самого оказался за воротами Бирки.

Тамариска он увидел вдалеке на западе, где Громовое Плато упиралось в быстроводную Келли — узкую, но глубокую реку с мутной грязной водой. Река бежала с севера, из Темных Земель, поэтому воды ее были отравлены, их не стоило пить. Ким мысленно хмыкнул, вспомнив о том, что в его мире вода в Пустошах тоже непригодна для питья. И даже в Полисах естественные водоемы ядовиты — без очистительных фильтров к ним опасно даже приближаться, не то что пить из них.

Думая о своем, он пошел к одинокой фигуре. На травнике был грубый шерстяной плащ иссиня-черного цвета, он трепетал на холодном ветре, точно ничего не весил. Однако сам человек стоял неподвижно, он вглядывался в землю у своих ног, Ким мог бы в этом поклясться — в пустую каменистую почву, на которой из-за беснующихся ветров никакая пыль не задерживалась дольше мгновения.

— Это хамеликсы, — тихо сказал травник, едва Ким подошел к нему. — Видишь?

— Неа, — покачал головой шаман, изо всех сил вглядываясь в землю перед Тамариском. — А что здесь…

— Ты видишь, — травник улыбнулся, но его серые глаза остались холодными и неподвижными, как небо у них над головой. — Но инерция мышления не позволяет тебе понять это. Вспомни — это ведь другой мир, новый для тебя. Поэтому и смотреть ты должен по-новому.

Ким удивился обороту «инерция мышления». Эти слова из другой реальности, их мог произнести только тот, кто помнит, что было с ним до Мертвятника. Но разве это возможно? Ведь они сами воспользовались уникальным моментом, который вряд ли раньше имел место. Хотя… почему он так уверен в этом? Только ли потому, что не слышал о подобном?..

— Не о том думаешь, — в голосе травника прокатился отдаленный раскат грома.

Ровер глубоко вздохнул и сосредоточился. Он расфокусировал зрение и попытался вернуть то ощущение, которое привело его сюда. Он чувствовал, что оно рядом, но все время что-то мешало. Мешал ледяной ветер, мешала ломота во всем теле и боль в раненой руке. Мешало присутствие этого странного человека. Хотя травник продолжал смотреть в землю перед собой, Ким чувствовал — человек каким-то образом смотрит и на него.

Стоп. А почему все это должно ему мешать? Ведь это лишь проявления окружающего мира, не более. Не чьи-то злые козни, или намеренная попытка помешать ему сосредоточиться. Внезапно шаман вновь ощутил то незнакомое чувство, благодаря которому оказался здесь. Но в этот раз он абсолютно четко понял, что это было. Одобрение травника. Значит — он на верном пути.

И неожиданно он действительно увидел группу маленьких низких растений, формой листьев напоминавших клевер. Настоящий клевер Ким, само собой, никогда не видел, но шаман много читал, да и в Реальности Докинза был клевер — там вообще было много того, что в настоящем мире давно не встречалось.

Теперь он понял, почему не увидел хамеликсы раньше. На них нужно было смотреть по-особому, не прямо, а периферийным зрением, фокусируясь на чем-то другом. Тогда их полупрозрачные синеватые листки становились хорошо заметны. Губы Кима непроизвольно растянулись в глупой улыбке и он попытался осторожно коснуться ближайшего растения.

— Нет, — резко прервал его травник. Он не сделал никакого движения, и вообще не шевелился, но было что-то в его голосе, что заставило Кима тут же отдернуть руку. Будто все то, что раньше мешало ему — ветер, холод, ослабленный адаптирующийся организм — все это воплотилось в одном коротком слове, которое ударило его по руке точно хлыстом.

— Пойдем, — голос травника вновь звучал спокойно, по-человечески. — Кстати, я Тамариск.

— Ким, — представился ровер, лишь потом осознав, что сказал свое настоящее имя, хотя травник явно назвал ему свой ник. — А почему нельзя было сорвать этот… хамеликс?

— Не время, — твердо ответил Тамариск. Он шел довольно быстро, так что Киму пришлось ускориться, чтобы успевать за ним. Ветер, казалось, совсем не напрягал травника, напротив — будто делал его движения легче и быстрее.