Но не это самое интересное. Как выяснилось, строители собираются делать водосброс прямо в теле плотины. Во всех источниках пишут одно и то же: делать так не рекомендуется! Я думаю, это не ошибка проектирования, а решение, принятое под давлением Министерства.
Строители сделали водосбросный тоннель под самым гребнем плотины. Стены и свод укреплены лиственничным брусом и габионными блоками, на прилегающих участках откосов уложены габионные матрасы. Лоток для отвода воды сколотили из лиственницы, и вся округа пропахла креозотом. Думаю, именно эти методы работы бывший главный инженер и называл дендрофекальными. Надо будет почитать, что это за строительный термин.
[1] Здесь и далее: верховой (мокрый) откос — наклонная поверхность плотины со стороны верхнего бьефа; низовой (сухой) откос — наклонная поверхность со стороны нижнего бьефа; гребень — горизонтальная площадка в верхней части плотины; бьеф — часть водоема (реки, водохранилища), примыкающая к плотине.
[2] Габион (здесь) — строительное изделие с сетчатой оболочкой и наполнением из природного камня.
Глава 4. ЧП
Фёдор вышел из дома, наслаждаясь прекрасной августовской погодой. Сегодня у Неряхина был выходной.
Лето шло к концу, и осень все увереннее вступала в свои права. Ночные заморозки золотили лиственничную хвою, голубизна неба становилась с каждым днем все гуще. Стройка была близка к завершению.
Никогда не возвращайся в прежние места… Да, Фёдор определенно поступил правильно. В это лето всем стало как-то не до веселья, но главное — Фёдор не хотел, чтобы Лёшка видел стройку. Там, где прошла гусеничная техника, оставались жуткие поля оттаявшей развороченной грязи. «Словно танки прошли», — кисло усмехнувшись, подумал Фёдор.
Стремясь отделаться от грустных мыслей, он пошел прочь от Поселка. Туда, где простор, небо в перьевых облаках и далекое озеро у горизонта. Но и в этой идиллической картине присутствовала тревожная деталь: закладывая крутые виражи вдоль русла ручья, к Поселку неслась оленья упряжка. Фёдор схватился за бинокль и сразу узнал хрупкую девичью фигурку и прическу Оли. «Сама убьется и оленей угробит! — мелькнуло у него в голове. — Стритрейсерша хренова!»
Очень скоро Фёдор смог разглядеть искаженное ужасом лицо девушки и опрометью бросился назад. Он оказался на месте почти одновременно с упряжкой и видел, как Оля, прижав к себе завернутый в одеяло сверток, поднимается по ступеням медчасти. Девушка не кричала, никого не звала, и от этого становилось еще страшнее.
Фёдор замер в нерешительности. В принципе, медицинские проблемы кого бы то ни было его не касались. Он не имел права никого расспрашивать о здоровье, но все же что-то удержало его от того, чтобы просто уйти и заняться своими делами. Некоторое время он бродил по улице без всякой цели, настолько это происшествие выбило его из колеи. Курил уже вторую сигарету, когда дверь медпункта открылась, и Миша Затеев буквально вытолкал упирающуюся Олю на улицу. Заметив Фёдора, врач жестом пригласил его в дом.
Шериф давно уже сложил два плюс два и понимал, что это был за сверток. Фотиния, его крестница. Зайдя в процедурную, Фёдор опасливо остановился на пороге, боясь взглянуть на прикрытое простыней тело девочки. Сделав два огромных шага, к Фёдору подошел доктор Затеев.
— Странный случай. Не исключено алкогольное отравление, — констатировал он. — Разбирайся, Федя, это по твоей части, — и врач быстро вернулся к процедурному столу.
На ватных ногах спустившись с лестницы, Фёдор разыскал Олю. К его удивлению, она лишь прятала глаза, не горя желанием рассказывать о чем бы то ни было.
— Что у вас произошло, как?
— Я не знаю, честно! Я на рыбалке была, а папка еще вчера уехал.
У Фёдора не было никаких причин ей не верить, тем более что на Оле до сих пор были высокие болотные сапоги. Вдруг его прожгла самая простая, самая очевидная мысль:
— Где Наталья?
— Мама… дома осталась, — девочка снова потупила глаза.
***