Глава 3. Из дневника Максима Шишкова

Максим был очень благодарен Фёдору за гостеприимство, и речь шла не только о физическом комфорте. Здесь у Максима появился укромный уголок, где он мог спокойно отдохнуть и поразмыслить, не видя своих заклятых друзей из Минприреса. Он не раз выходил на связь из офиса Администрации, надеясь, что его разговоры не смогут прослушать, не отследят историю запросов в сети. И, в конце концов, здесь он мог спокойно почитать, не опасаясь, что кто-то заглядывает в его ноутбук через плечо.

Вероятно, представители Министерства уже успели пожалеть, что выпустили Шишкова из-под круглосуточного присмотра, но теперь развернуть ситуацию возможным не представлялось. Прибывали новые рабочие и специалисты, все места в жилых балках были давно заняты. Палаточный городок разрастался с каждым днем.

Честно говоря, Максим Шишков не был слишком загружен работой. Вся его консалтинговая деятельность сводилась к тому, чтобы в случае надобности пояснять данные, переданные Минприресу, уточнять детали у специалистов Центра и поддерживать контакты с руководством Метрополии на случай, если строителям понадобится помощь жителей города. Это было самым гадким: в Метрополии Шишкова уважали, а теперь он ощущал себя, вежливо говоря, коллаборационистом. Конечно, он попытался ознакомиться с планами строительства, но и в этом ему было отказано, что больно ударило по его самолюбию.

Максим не раз убедился, что его догадки насчет мотивов, которые двигали руководством Минприреса, были верны. Он испытывал полное и бесповоротное унижение: видеть, как уничтожается твое детище, а на его обломках в грязи и беззаконии вырастает непонятно что, было мучительно. К тому же, на весь сезон его просто-напросто лишили свободы и инициативы, привязав к этому месту сетью мелочных, но обременительных обязанностей.

А с озером происходили стремительные перемены. Конечно, из-под наспех отсыпанной перемычки просачивалось некоторое количество воды, но, лишившись естественной подпитки, Мертвячье постепенно мелело и уменьшалось в размерах. Вслед за ним обмелела и иссякла безымянная речка, вытекавшая из озера в западном направлении. Мертвячье превратилось в застойный водоем, отступив на десятки метров от прежней береговой линии.

Со стороны это воспринималось так, будто Минприрес решил зарезать курицу, несущую золотые яйца. Максим Шишков на этот счет имел собственные соображения, но озвучивать их не торопился. Он терпел, справедливо полагая, что долго шилу в мешке не удержаться.

И вот в один из первых дней июля тяжелая техника выдвинулась к западной оконечности озера. Люди сменяли друг друга, и под незаходящим солнцем работа не останавливалась ни на час. Бульдозеры соскребали тонкий слой плодородной почвы и сдвигали его в сторону, формируя протяженную колею. Экскаваторы вгрызались в земную твердь, пока не докопались до коренной породы. Спустя несколько дней напряженной работы был готов протянувшийся от сопки до сопки широкий, серповидный котлован. У Максима не осталось сомнений — на его глазах началось возведение плотины.

Все вокруг менялось на глазах. Новые люди, палатки, стройматериалы, техника. И грязь, много грязи. Тяжелые машины на раз уничтожали тонкий слой северной почвы, оставляя после себя раскисшую грязевую кашу. Не вытерпев, Фёдор Неряхин распечатал текст закона, запрещающий подобные работы в период сезонного оттаивания грунта, и в гневе направился к руководству стройки. Вернулся спустя час молчаливый и угрюмый и лег на диван лицом к стене. Больше Фёдор этот вопрос не поднимал.

Для Максима события последних недель постепенно выстраивались в единую картину, становились явными причинно-следственные связи. Перемычка была нужна для понижения уровня воды, которое, в свою очередь, необходимо для удобства возведения плотины. Плотина позволит поднять уровень воды в Мертвячьем на несколько метров и использовать более мощные телепортационные установки.

«Интересно, — рассуждал Максим, — сохранятся ли аномальные зоны после столь бесцеремонного обращения с озером? А что если нет? Представляю реакцию министерских, если после завершения работ Мертвячье станет самым обыкновенным водоемом! Тогда все насмарку: время, силы, инвестиции. Хотя, вряд ли… Дождешься такого счастья», — решил он в конце концов.

Пусть поводов для оптимизма было мало, но даже находясь в столь незавидном положении, Максим нашел для себя отдушину, которая занимала излишек свободного времени, держала в тонусе мозг, не давала скатиться в черную депрессию. Он учился. Врага нужно знать в лицо. Закачал в ноутбук книги по гидротехническому строительству, читал каждый вечер по нескольку часов, выписывая самое интересное в тетрадку. С большим трудом из недр памяти всплывали отрывочные сведения по военно-инженерному делу, которое он когда-то изучал в училище.

И вскоре упорный труд дал первые плоды. Максим с радостью ощутил, как в душе просыпается жадный интерес к новой для него сфере деятельности, память становится цепкой, а разум более восприимчивым и гибким. И главное: там, где Фёдор видел просто копание в непролазной грязи, Максим различал простые и понятные шаги Минприреса в осуществлении своего плана. А в потертой тетрадке стали появляться записи следующего содержания:

05-е июля