Травля занимает особое место в жизни мальчиков. Травлей называют намеренные действия досаждающего характера, издевательства и насилие; она может осуществляться в электронном, письменном, устном виде и включать в себя физическое взаимодействие. В целом 13 % детей от двух до семнадцати лет подвергались физической травле, а 36 % — стали жертвами задир и эмоциональной травли в течение 2013–2014 учебного года. Мальчиков не только травят в два раза чаще девочек; на них также чаще направлена травля физического характера²¹.

Школа — основное место для травли. Согласно исследованию некоммерческого Фонда семьи Кайзер, 80 % жертв возрастом от двенадцати до восемнадцати лет сообщали, что подвергались травле именно в школе. Почти 10 % учеников за последний год хотя бы раз участвовали в драке на территории школы, где сложившаяся культура подразумевает преследование тех, кто не вписывается в общепринятые рамки. В таких условиях лидерские позиции занимают самые сильные, самые подлые и самые агрессивные мальчики²².

Согласно исследованию, посвященному влиянию травли на школьников, 6 % из них пропускали один или несколько дней в школе потому, что боялись издевок. Школьники учатся избегать определенных мест в школе — опасных, «горячих точек», таких как раздевалка, — или определенных занятий, отказываясь посещать какие-либо предметы. Самооценка мальчиков, которых травят, ниже; у них меньше друзей; их обычно считают нерешительными и чужими. Прилюдное осмеяние мальчиков часто содержит обвинения в гомосексуальности. Самая частая реакция на издевки — начало драки. Преследование может не только привести к травмам, вызванным негативными последствиями, но и повысить риск психосоматических заболеваний, депрессии, тревожных расстройств, нарушений сна и проблем с успеваемостью²³.

Два британских преподавателя, Джонатан Салисбери и Дэвид Джексон, в своей книге «Challenging Macho Values: Practical Ways of Working with Adolescent Boys»[23] описывают культуру старшеклассников: «Для многих учеников и студентов повседневная жизнь в школах, клубах и колледжах становится жестоким опытом. Коридоры в перемену, кабинеты, туалеты, велосипедные стоянки — все эти места вызывают тревогу и страх». По мнению исследователей, школьная травля показывает «взлеты, падения и борьбу, которые необходимы мальчикам, желающим воспитать в себе мужественность». Салисбери и Джексон добавляют: «Власть и уязвимость в жизни мальчиков связаны друг с другом — это видно по тому, как каждый из них боится выдать свое волнение, зависимость и слабость»²⁴.

К сожалению, преследование может привести к серьезным проблемам, таким как плохое поведение, проблемы в отношениях и на работе, а также алкогольная и наркотическая зависимость. Миролюбивость жертвы только усугубляет ситуацию. Исследователи обнаружили, что там, где практикуется травля, работают принципы дарвинизма: если мальчик выглядит слабым, другие попытаются его задавить. Если он показывает силу, его будут трогать реже.

Юношу повсюду окружает жестокость. Открытая — в виде драк и травли, менее явная и происходящая фоном; в любом случае он отовсюду чувствует угрозу. Почти любое его взаимодействие с другим мальчиком может обернуться тем, что он окажется «недостаточно» мужественным, не подходящим группе или клубу; его могут обвинить в неприемлемом для мужчины поведении; кто-то может избрать его мишенью для издевательств. В конце концов мальчики привыкают всегда жить в бессознательном страхе, что их осудят, начнут запугивать, критиковать или применят к ним силу. Опыт юношества влияет на то, как мальчик воспринимает себя, свое поведение и поступки. Мальчик, боящийся стыда, боящийся повести себя «не как мужчина», обычно одним из первых стремится обвинить других мальчиков в этих же грехах.

Живя в страхе, окруженные жестокими мужчинами, мальчики не выдерживают и взрываются откровенной враждебностью, агрессией и желанием причинить боль — когда бурлящие чувства переливаются через край. Социолог Бретт Штаудт из Городского университета Нью-Йорка провел тщательное исследование среди старшеклассников. Как он обнаружил, большая часть молодых людей постоянно сталкивается с грубостью, им приходится смиряться с необходимостью доказывать свою силу и состоятельность и они отрекаются от себя во имя общественной иерархии, существование которой подпитывается беспощадной конкуренцией и ощутимой угрозой извне. Штаудт заключил: «Насилие, возможно, самая яркая и редкая крайность в поведении; тем не менее к ней близятся более слабые формы насилия, которые считаются приемлемыми для мужчин и каждый день имеют место в школах»²⁵.

Программы по борьбе с насилием обычно нацелены на помощь конкретным группам риска. Но до тех пор, пока юноши не перестанут ежедневно делиться на «своих» и «чужих», насилие будет применяться то там, то тут, тем или иным способом и распространяться повсюду. Такие исследователи, как Штаудт, подтверждают то, что родители любого ученика средней школы знают не понаслышке: любая вспышка чрезвычайной жестокости происходит после тысячи мелких тычков со стороны сверстников. Как сообщает отчет организации «Promundo», «нормы мужественности влияют на то, насколько часто мужчины и мальчики подвергаются насилию или прибегают к нему»²⁶.

К счастью, большинство мальчиков с возрастом избавляются от жестоких и антисоциальных настроений. Хотя они часто бывают агрессивны — одно исследование показало, 35 % мальчиков в предыдущем году хотя бы раз вели себя агрессивно, — большинство впоследствии избавляются от этой привычки. К сожалению, не все. На небольшое количество людей (5 %), преимущественно мужского пола, приходится половина серьезных актов насилия²⁷.

Если общество и правительство желают принять меры в отношении всплеска мужской жестокости, следует воспринимать ситуацию как эпидемию, угрожающую здоровью граждан. Обстоятельства настолько ужасны, что необходим медицинский подход. Он включает в себя три уровня: первичный, вторичный и третичный.

В 2013 году Центры по контролю и профилактике заболеваний США опубликовали пакет мер, направленных на предотвращение насилия и рискованного поведения в молодежной среде. В пакете Центр связал откровенные проявления жестокости с риском хронического стресса. В кратком изложении рекомендовался подход, который как обращается к факторам риска, так и предлагает защитные меры. Была создана уйма программ, направленных на то, чтобы отвадить мальчиков от уличной жизни, особенно после уроков, когда и происходит больше всего актов насилия. Программы курируются церквями, ближайшими некоммерческими организациями, а также национальными организациями, такими как «Boy Scouts» и «Boys & Girls Clubs of America». Они открывают кружки по интересам, проводят индивидуальные консультации, помогают приобрести новые навыки, повысить успеваемость и заинтересованность в учебе, однако в первую очередь обращают внимание на построение здоровых взаимоотношений. Как сообщили Центры по контролю и профилактике заболеваний США, «общение с заинтересованными в них взрослыми, а также родителями и опекунами влияет на поведение молодых людей, из-за чего они реже совершают преступления и прибегают к насилию»²⁸.

Социально-эмоциональное обучение обрело большую популярность во многих школах потому, что оно позволяет предотвратить насилие со стороны учеников. Школьники, которых научили держать себя в руках и налаживать отношения с людьми, обучавшиеся по программе, нацеленной на воспитание адекватной самооценки, решение социальных проблем, привитие упорства, эмоциональной грамотности и так далее, намного меньше склонны к антисоциальному поведению. Существует мнение, что умение выстраивать межличностные отношения отвращает мальчиков от агрессивного подхода к борьбе с разочарованием или конфликтами. Согласно отчетам, одна из таких программ, «Steps to Respect», за два года снизила уровень травли и издевательств среди школьников на 30 %²⁹.

Здравая система правил, принятая в рамках класса, учит мальчика: за издевательства над другим школьником последует наказание. Программы, позволяющие наладить отношения между сверстниками и разрешить любой конфликт, возникающий в их среде, помогают мальчикам правильно общаться с ровесниками, избавляясь от нарастающего напряжения и агрессии посредством обыденных, устных взаимодействий. Некоторые молодые люди, для которых запугивание и насилие в порядке вещей, уже не поддаются перевоспитанию. Слишком увлекшись системой нравов, распространенной среди их сверстников, они не реагируют на попытки приучить их к здоровой социальной жизни. С ними нужно вести себя строго и ясно озвучивать как свои ожидания, так и возможные последствия их жестоких поступков — другими словами, мальчиков следует хорошенько встряхнуть и привести в чувство. Если программы, направленные на развитие жизненно важных навыков, объединить с суровой политикой по профилактике насилия и травли, это позволит распространить здоровые нравы и предотвратить внезапные проявления жестокости.

Когда-то я работал в школе, где давно сложилась традиция дедовщины. Она была частью школьной культуры, целые поколения молодых людей проходили через нее. Система давала преимущество старшеклассникам и была необходимым ритуалом для «новичков». Ее смысл якобы заключался в том, что мальчики преподавали друг другу важные уроки мужества: например, старшие учили младших проявлять уважение к тем, кто выше в иерархии, и терпеть грубое отношение с их стороны. Однако сотрудники школы в конце концов осознали: эта традиция — пример плохого обращения с учениками, она вредит репутации учебного заведения. Семьи были всеми руками и ногами за отмену дедовщины, и впоследствии количество учеников, пропускающих занятия, а также второгодников резко сократилось. Школа сумела осознать масштаб проблемы и применить ряд мер для ее решения. Завершилось все запретом администрации на любые проявления дедовщины, — за учениками пристально наблюдали и строго наказывали за нарушение запрета. Школа взялась за дело со всей серьезностью. Тем не менее понадобились годы, чтобы старшие мальчики перестали травить младших. Новички поступали в школу с осознанием того, что впоследствии их ждет награда в виде возможности издеваться над другими мальчиками.

Программы по борьбе с травлей внедряют различные школы, поскольку именно там дети преследуют друг друга чаще всего. Однако некоторые подходы к данной проблеме работают лучше других. В кратком обзоре исследований, посвященных различным подходам к борьбе с травлей, опубликованном в 2013 году, организация «ChildTrends» предлагает три основных положения. Во-первых, программы, нацеленные на родителей и обучающие их тому, как лучше всего разговаривать с детьми о травле, имели широкий успех. Во-вторых, подход, нацеленный на всю школу — обучение педагогического состава тому, как включать основные принципы программы в свои занятия и расписание в течение года, — также оказался довольно эффективным. Объединение двух вышеперечисленных подходов повышало эффективность каждого из них. В-третьих, программы социально-эмоционального обучения, в том числе и направленные на развитие конкретных навыков (например, эмпатии или умения принимать решения), приводили уже не к столь ярко выраженным результатам. Если снабдить мальчиков социально-эмоциональными навыками и при этом не обратиться к нормам мужественности, которыми пропитана школьная культура, последний подход бесполезен.

Когда сотрудники школы борются с травлей, мальчики чувствуют себя увереннее — даже если одноклассники упрямо пытаются изводить друг друга. Когда учитель или представитель администрации школы поддерживает свои намерения действиями, мальчики видят заботу. Самый действенный подход к пресечению травли — сначала полноценно изучить противоречивую культуру в школе и выявить все проявления нетерпимости, приводящие к жестокому обращению со сверстниками. Если школе удается справиться с травлей, она становится райским островком ответственности в океане испорченных нравов общества.

Травля также случается в летних лагерях. Детский психолог Боб Диттер предлагает директорам лагерей и воспитателям трехсторонний подход, который описывает в интернет-журнале «Camps» (выпускаемом под руководством Американской ассоциации лагерей). Согласно данному подходу, чтобы помочь жертве, следует организовать позитивное общение среди сверстников и вселить в мальчиков уверенность; также следует учить детей распознавать поведенческие сигналы и верно реагировать на них. Чтобы остановить задиру, следует пресекать любые словесные и физические нападки с его стороны и параллельно учить мальчика направлять разочарование в более здоровое русло. Наконец, чтобы в коллективе сохранялась гармония, свидетели травли должны поддерживать жертву и напоминать: она остается частью коллектива³⁰.

Однако что бы ни делали различные сообщества и школы, им вряд ли удастся целиком и полностью искоренить зло, принесенное из семьи. Мальчики подвергаются домашнему насилию, отчуждению или преувеличенно «мужественному» воспитанию. Как считают исследователи из Центров по контролю и профилактике заболеваний США, «семья, живущая в нестабильной и стрессоопасной атмосфере, в которой не хватает дисциплины и никто не уделяет никому внимания, члены которой не связаны друг с другом крепкими узами и не способны общаться, которая грубо обращается с детьми или ни в чем их не ограничивает, распространяет насилие среди молодых людей»³¹. Чтобы предотвратить насилие, важно помочь родителям наладить отношения со своими сыновьями, научить устанавливать границы поведения и прививать мальчикам дисциплину.

Я часто слышу от родителей жалобы на то, что их сын плохо относится к младшему брату или сестренке. Учитывая, насколько самовосприятие мальчика может быть искажено из-за несправедливого к нему отношения, я всегда советую родителям вмешиваться в жизнь сына, если он проявляет враждебность к братьям или сестрам. Травля и жестокость со стороны ребенка могут указывать на конкуренцию за ограниченное внимание и заботу родителей. Когда мальчик нарушает правила поведения «старшего брата» — которые требуют от него заботы по отношению к младшей сестре или брату, — это означает, его снедают какие-то сильные эмоции.

Во время встречи руководителей программы консультаций среди сверстников ДаСин рассказал о своих отношениях с младшим братом. Он сказал, его брат — самый важный человек в его жизни и он посвящает много сил и времени тому, чтобы воспитывать и направлять его. Он рассказывал о братишке со слезами на глазах; тогда я понял, насколько ДаСин любит малыша и что отношения приносят равную пользу обоим, ежедневно помогая стать лучше.