Итак, по своей сути девочки и мальчики не отличаются друг от друга, однако их с детства учат по-разному использовать тело. Традиционная система гендерного восприятия на самом деле неразрывно связана с различиями между мужским и женским организмом, начиная со сложившегося образа мужского — и женского тела. Именно они решают, как нам относиться к своим детям, воспринимать и воспитывать их, — и практика эта передается из поколения в поколение.

Однако дети не пассивны в данном процессе. Недавние исследования показали: ни «биологически обоснованное» восприятие тела как программируемой машины, ни отношение к нему как к чистому холсту, на котором общество «рисует» гендерные нормы, не справедливы по отношению к конкретному ребенку, чья личность формируется на основе взаимодействия с окружающим миром. В качестве примера Коннел приводит шпильки — их больно носить, но каблуки остаются популярными среди девушек, следящими за модой и желающими красиво выглядеть. В ходе еще одного исследования Коннел наблюдал за жизнью бодибилдера; он описал попытки молодого человека превратить себя в воплощение идеала мужественности и показать мальчикам, какое тело должно быть у «настоящего мужчины»⁴.

Родители и другие взрослые нередко обнаруживают, что мальчиков лишают возможности открыто общаться с окружающими и воспитывают в них пренебрежение к собственному здоровью. Поэтому тем, кто заботится о мальчиках, следует быть начеку и в нужный момент вмешаться.

Начать стоит с того, что, поскольку мальчики и мужчины чаще подвергают свое здоровье опасности, они впереди женщин и девочек в количестве смертей по пятнадцати самым распространенным причинам (кроме болезни Альцгеймера). Какой вывод мы можем сделать? Насколько пагубно влияние традиционных представлений о мужественности?

Есть много примеров того, как представления о мужественности противоречат здравому смыслу. Пытаясь стать идеальным представителем «сильного пола» — здоровым, крепким и надежным, — мальчики привыкают к поведению и отношению, которое отрицательно сказывается на их здоровье. Чтобы донести свою мысль, психолог Уилл Куртеней приводит в пример рак кожи. Согласно данным Центров по контролю и профилактике заболеваний США, мужчины умирают от рака кожи в два раза чаще женщин. И при этом мужчины намного реже пользуются солнцезащитным кремом. Логично было бы чаще пользоваться солнцезащитными средствами. Однако вместо этого молодые люди еще яростнее и настойчивее призывают собратьев быть мужественными. Куртеней пишет следующее: «„Настоящих“ мужчин не заботит здоровье; „настоящие“ мужчины никогда не болеют; всяческие примочки и лосьоны — удел женщин; „настоящие“ мужчины не „неженки“ и не „хлопочут“ над своим телом»⁵.

Другой пример — юноши и ремни безопасности. Согласно Национальному управлению безопасности движения на трассах в США, которое в 2018 году запустило специальную летнюю кампанию, нацеленную на мужчин, в 2016 году погибло 10 418 непристегнутых пассажиров; 44 % из них — мужчины от восемнадцати до тридцати четырех лет. Двух с половиной тысяч смертей на дорогах можно было бы избежать, если бы человек пристегнулся⁶.

Изначально мальчики не равнодушны к своему организму. Еще один пример, связанный с сугубо мужскими видами рака и возможностью профилактической вакцинации, показывает: молодые люди лишь отражают отношение семей и медицинских работников к данному вопросу. Согласно Центрам по контролю и профилактике заболеваний США, 70 % зарегистрированных случаев рака ротовой полости и горла у мужчин вызвано вирусом папилломы человека (ВПЧ), вызывающим рак шейки матки у тринадцати тысяч женщин в год. Сексуально активные подростки находятся в зоне риска: 80 % людей хотя бы раз в жизни контактируют с данным вирусом, и 20–30 % подростков в итоге подвергаются заражению⁷. Вакцинация способна спасти человека от болезни. В исследовании 2016 года обнаружилось, что через десять лет после начала вакцинации количество заразившихся упало на 90 % в тех странах, где упомянутый вид вакцинации обязателен (например, в Австралии)⁸.

Однако и в Соединенных Штатах на вакцинацию соглашается 60 % подростков — это на 30 % больше, чем десять лет назад. Юноши идут на вакцинацию намного реже девушек по нескольким причинам. Когда фармацевтическая компания-гигант «Merck & Co.» впервые представляла свою вакцину, она в основном ориентировалась на девочек, поскольку буквально каждый случай рака шейки матки был связан с ВПЧ. Когда исследователи изучали, насколько часто родители склоняют сыновей к отказу от вакцинации, самой частой причиной этого оказалось то, что работники здравоохранения не видели смысла прививать юношей. И хотя вакцина была впервые рекомендована девушкам еще в 2006 году, лишь в 2011-м ее предложили и юношам. Бытовало мнение, будто мальчикам она не нужна; кроме того, родители опасались, что из-за нее мальчики начнут вести распущенный образ жизни⁹. В итоге, согласно данным от 2016 года, процент юношей, согласившихся на вакцинацию, вырос от 7,8 % в 2011 году до 27 % в 2016 году, вот только разница все равно осталась существенной, поскольку среди девушек на вакцинацию согласились 48 %¹⁰. Как в нежелании использовать солнцезащитный крем, так и в отказе от жизненно важной вакцинации мы видим сложное взаимодействие общепринятых норм мужественности, мнения опекунов и поведения самих молодых людей, стремящихся к риску, травмам и смерти. Да, мальчики сами портят себе жизнь, однако разве не культурное давление заставляет их делать неправильный выбор? Недавний анализ под руководством специалиста по подростковой медицине из Медицинского центра Колумбийского университета, Дэвида Бэлла, позволил заключить: «В отличие от девушек, юноши сильнее привязаны к нравственным ориентирам, меньше заинтересованы в своей сохранности, реже удовлетворяют свои нужды»¹¹. Анализ подтвердил: чем сильнее юноша подвержен влиянию норм мужественности, тем чаще он вредит собственному здоровью. Мальчики больше пьют и курят, безрассуднее ведут себя за рулем и чаще девочек вступают в рискованные сексуальные связи или участвуют в других опасных мероприятиях.

Самая большая разница между полами наблюдается в возрасте от пятнадцати до двадцати четырех лет: 75 % смертей в этой возрастной группе приходится на юношей. Юноши в три раза чаще девушек погибают в автомобильных или велосипедных авариях, на спортивных мероприятиях, из-за падения, а также от черепно-мозговых травм и травм позвоночника. Кроме того, мальчики в четыре раза чаще, чем девочки, совершают самоубийство. В 2014 году число завершенных самоубийств среди детей десяти-четырнадцати лет превысило количество смертей в результате автокатастрофы, за пять лет, с 2009 года, этот показатель удвоился. Две трети всех суицидов в данной возрастной группе совершали мальчики. Согласно данным Центров по контролю и профилактике заболеваний США, этот факт можно объяснить новой культурой социальных сетей, прилюдной травлей и осмеянием в интернете¹².

Однако то, что мальчиков вынуждают отказываться от солнцезащитного крема и губить свое здоровье, — полбеды. Даже обратившись за помощью в здравоохранительные органы, мальчики сталкиваются с отношением к ним как к представителям определенного пола. Диагноз и лечение синдрома дефицита внимания и гиперактивности у мальчиков в два раза чаще, чем у девочек, оканчивался назначением психостимуляторов — особенно если ребенок происходит из семьи с низким доходом. За последние тридцать лет количество диагностированных случаев увеличилось в двадцать раз, причем, по данным Центров по контролю и профилактике заболеваний США, процент мальчиков вырос с 7,8 % в 2003 году до 9,5 % в 2007 году и до 11 % в 2011 году. По словам психолога Алана Сроуфа, подход, основанный на различиях в концентрации внимания, якобы обусловленных «врожденным дефектом», обнаруживаемым на снимках мозга, ошибочен. Сроуф утверждает: «Даже измерив активность мозга, мы не сможем узнать, является данное отклонение врожденным или же вызванным травмой, хроническим стрессом или иным опытом раннего детства»¹³.

Привыкая к стрессу, мальчики начинают воспринимать свое тело скорее как инструмент, чем как часть себя. Согласно культурным нормам, мужское тело — орудие, средство достижения целей. Грубое обращение, неограниченная конкуренция и постоянные игры «в войну» приводят к тому, что мальчики не связывают свою личность со своим телом; важна лишь роль, которую они играют. То, как много мальчиков выбирает риск, не заботится о себе, попадает в автокатастрофы и погибает, демонстрирует, насколько они преданы своей роли. Согласно Всемирной организации здравоохранения, 70 % преждевременных мужских смертей вызвано поведением, к которому они привыкли еще в юности¹⁴.

С самого начала своей карьеры консультанта я видел множество мальчиков, чье поведение могло привести к опасным последствиям. Например, Тимми — пример того, как милый и невинный по своей сути мальчик может стать безрассудным и отчаянным под давлением городского уличного окружения. Ему было одиннадцать, когда я с ним познакомился; он жил с бабушкой в одном из соседних домов для представителей рабочего сословия. Тимми посещал церковно-приходскую школу через узкую улочку от дома. Директор, испугавшись, что в жизни мальчика слишком мало достойных примеров для подражания и слишком много влияния уличной компании, отправил его ко мне на консультацию. Когда я проводил время с Тимми, он вел себя как совершенно невинный, открытый и милый парень. Он любил смотреть передачи о животных.

За несколько лет до того, как Тимми закончил девятый класс и поступил в профессионально-техническое училище, он начал проводить вечера в местном парке, на бейсбольных и баскетбольных площадках у ближайшего оздоровительного центра. Вместе с товарищами он все чаще участвовал в жестоких драках с компаниями, игравшими на других площадках. Я спросил, не страшно ли ему драться, и он ответил без бахвальства, что не боится драк. Он сказал, его прозвали Мраморной Головой — это было созвучно с его фамилией и одновременно отражало его стойкость. «Я вообще никогда ничего не чувствую», — объяснил он. О футболе и уличном хоккее он сказал: «Люблю столкновения». Я выразил недоумение, и юноша объяснил: он чувствует «облегчение», когда уводит мяч у другого игрока. Тимми направил злость в верное русло. Общепринятые нормы мужественности учат мальчиков отделять личность от тела, и последнее воспринимается как инструмент, используемый в спорте, на работе и даже во время сексуальных контактов. Этот подход работает и даже оказывается весьма эффективным. Например, стремясь к цели, многие мальчики отстраняются от самих себя и просто не замечают боли.

Спортивные историки замечают, что популярность командных видов спорта и тренировок возросла из-за возникшего в конце XIX века страха, будто мальчики растут слишком «изнеженными». Гендерные границы размывались, роли мужчин и женщин менялись, и общество уделяло особое внимание физическому превосходству мужчин. Популярность спорта взмыла до небес. «Масштабное, всенародное помешательство на спорте набирало обороты, в то время как мужчины теряли голову и изо всех сил наращивали мускулы, дабы показать, насколько они в действительности мужественные», — писал Майкл Киммел в своей культурно-исторической работе «Мужчины в Америке»¹⁵. Спортивные игры приносят невероятное удовольствие. Они вдохновляют игроков открывать в себе новые умения и развивать новые способности — это радует тренеров, товарищей по команде и поклонников. Мальчишеские игры позволяют сбросить напряжение, вызываемое школой, работой и общественной жизнью. Спорт помогает выпустить пар и приносит внутреннее удовлетворение. Как объясняет спортивный социолог Дэвид Уитсон: «Ничто не делает спорт таким популярным, как то мгновение, когда наработанная сила и навыки сливаются воедино и превращаются в зрелищный хоум-ран, идеальный удар в гольфе или точный бэкхенд[19]»¹⁶.

Радость спорта не только в развитии и проверке силы и навыков, но и в крепкой связи с товарищами по команде. Тренировки и состязания позволяют открыто проявлять накопленные в душе эмоции, и именно поэтому мальчики подолгу не бросают спорт. На самом деле спорт соответствует их нуждам намного больше, чем учеба или работа. Некоторые молодые люди посвящают спорту всю свою жизнь и неохотно взваливают на себя ответственность, которую подразумевает взросление. Спорт — площадка для воспитания будущих мужчин, и занятия им позволяют подольше побыть мальчишкой. Некоторые спортивные «звезды» в старшей школе или колледже так и остаются детьми в душе.

Но как бы ни был интересен спорт, он создан для воспитания мужчин в традиционном понимании. В школах и на улице спорт может определять место мальчишек в негласной иерархии. Если статус «лучшего игрока» позволяет мальчику быть лидером, он может посвящать все свое время спортивным достижениям.

Даже сегодня, невзирая на растущую популярность спорта среди женщин, он остается оплотом традиционных мужских ценностей. На тренировках мальчиков заставляют бороться «невзирая на боль» и жертвовать всем «ради команды». Спортивный социолог Дон Сабо из колледжа «D’Youville» в Буффало рассуждает о «принципе боли», согласно которому мужественность игрока измеряется его умением «держаться несмотря ни на что». Сами игроки, совсем как их тренеры и товарищи по команде, создают культуру, умаляющую жертвы и последствия, которые подразумевает игра «невзирая на боль». Спорт прививает мальчикам традиционные представления о мужественности, заставляя их закрывать глаза на собственные слабости, нацеливаться лишь на победу, с полным правом причинять боль соперникам и самим стоически ее терпеть, а также в общем и целом стремиться к преобладанию над противником¹⁷.

Поправки к закону (Раздел 9) США от 1972 года запретили дискриминацию в образовательных учреждениях, а также перевернули представление о женском спорте. В 1972 году лишь 7 % спортсменов-старшеклассников были девушками; к 2012 году их количество выросло до 41 %. В 1972 году только 2 % спортивного бюджета в колледжах уходило на женский спорт; в 2010 году девушки получали уже 48 % от денег, выделенных на стипендии, и 40 % от спортивного бюджета. Занимаясь спортом, девушки во многом выигрывают. Успеваемость спортсменок растет по отношению к их неспортивным сверстницам, как и успехи в научной деятельности. Спортсменки чаще оканчивают старшую школу, их оценки выше, они лучше пишут стандартные тесты; 82 % женщин-руководителей прежде занимались спортом¹⁸.

Но если что-то коренным образом меняется, части остаются неизменными. В высших учебных заведениях мужским спортивным командам — в особенности футбольным и баскетбольным — удается заполучить львиную долю бюджета, выделенного на спортсменов. Затраты одной футбольной команды первого дивизиона превосходят сумму, выделяемую на всех спортсменок, вместе взятых. Как замечают судебные аналитики Джоанна Гроссман и Дэбора Брейк: «Чем мужественнее спорт, тем больше в него вливается денег, тем больше у него поклонников и тем активнее он продвигает традиционные представления о мужественности»¹⁹.

Школы, в которых мужское превосходство отражается в суммах, выделяемых на определенные виды спорта, ставят спортсменов с неловкое положение. Например, «синдром злоупотребления энергетическими напитками» (англ. ‘toxic jock’ syndrome) относится к юношам, которые заигрались в спортсменов и растеряли человечность. Дедовщина, агрессивное сексуальное поведение, рискованные поступки — вот к чему приводит «культура спортивной раздевалки», развивающая в мальчиках ощущение безнаказанности. Члены таких команд чаще совершают преступления… Дэвид Уитсон утверждал: мир мужского спорта «остается оплотом традиционной мужественности, а любые нестандартные представления о ней отрицаются и принижаются»²⁰.