– Да, но Ивия продержалась дольше, – с горьким вздохом произнес мистер Бастири.

– Но как же так? – воскликнула я. – Почему такая несправедливость? Она должна была соединять чужие влюбленные сердца, а сама оставаться несчастной!

– К сожалению, у всего есть своя цена, Хлоя, – сказала миссис Патчис. – И за это вот чудо, дарованное омелой, платить придется дорого.

«Лидия», – тут же вспомнила я. Неужели и меня настигнет та же участь? И мне уготовано смотреть на любимого издалека? В голове вновь появился гул, он мешал думать ясно, перед глазами поплыло.

– Хлоя! Хлоя! – звала меня миссис Патчис, а я слышала, но не слушала. – Хлоя, все образуется. Мы справимся. У нас есть одно, но очень весомое преимущество – мы знаем, что происходит! А значит, все наладится.

– Прежде всего нам следует разобраться в том, зачем же наследники владыки так откровенно лгали? Зачем переврали историю Ивии? – чуть повысил голос мистер Бастири. Ему и без того говорить было трудно, а теперь он казался еще бледнее. – Переключитесь на это, мисс Блэр. Сейчас этот вопрос гораздо важнее. Давайте поищем, что еще у Эндрюса было в записях. Может, где-то есть еще упоминания о вашей семье? Нужно узнать, как же все трое погибли? А для этого принесите мне, пожалуйста, следующую книгу.

Словно во сне, я вернулась в тайную комнату и тем же способом, что и раньше, добыла новые писания магистра Дейли. И снова пришлось ждать, пока мистер Бастири расшифрует летописи своего друга.

– Здесь совсем немного сказано о том, как семьи пережили потери. Матушка Маркуса скорбела о сыне и невестке, которая была беременна. О судьбе ребенка не сказано ни единого слова. То ли мой друг забыл об этом упомянуть, что странно, ведь он бы не успокоился, пока не выяснил все. То ли он нарочно ничего не записал, что тоже очень странно. А еще Эндрюс пишет о нынешнем владыке Огненных островов, который безмерно любил младшую сестру и горевал очень сильно. В то время он часто бывал в Эскопе.

– Какая трагедия, – вздохнула миссис Патчис.

– В совете эту тему быстро закрыли, чтобы она не распространилась и не бросила тень на магическое сообщество, – продолжил читать мистер Бастири. – А потом предпочли не вспоминать.

– Как удобно, – вырвалось у меня. – Люди погибли! Целая семья! А они решили не вспоминать!

– Спокойнее, Хлоя, – предостерегла меня миссис Патчис.

– Теперь я понимаю гнев наследников! Совет вовсе не такой, каким хочет казаться!

– Хлоя! – возмутилась наставница.

Гнев захлестывал меня, лишал разума, сжигал горюющее сердце. Я ощущала, что кожа вновь начала пылать.

– Мисс Блэр, – обратился ко мне мистер Бастири, – вы достаточно взрослая, чтобы понимать: в совете сидят такие же люди, как и мы с вами. Им присущи все те же качества, что и другим, а также желания и слабости. Никому не хочется казаться неприглядным…

– Кажется, я начинаю понимать, зачем наследники вынудили Хлою обратиться к архивным записям, – прошептала миссис Патчис, прерывая библиотекаря. – Им нужны были ее чувства. Посмотрите, Дрогг, она пылает гневом и сейчас крайне уязвима.

Миссис Патчис была права, внутри у меня разрасталась ярость: вездесущая, неуемная, жадная. Она заполонила все, вытесняя здравый смысл и усиливая мою боль. Руки дрожали, и даже зубы застучали от того, как я была зла на несправедливость жизни и на черствость совета. Мою ярость питали боль, обида и страх.

– Уходи скорее, Хлоя! – велела миссис Патчис. – Ты не совладаешь с собой, и тогда не миновать беды! Выходи из библиотеки, сейчас же!

Чувства кипели, бурлили, растекались огненной лавой по телу. Сквозь пелену гнева я все же сумела осознать правоту опасений наставницы и поэтому бросилась прочь из библиотеки. Я бежала, не разбирая дороги, бежала долго, пока не оказалась на улице. Серебристый искрящийся снег заставил прищуриться, а мороз немного остудил меня. Я пыталась думать о чем угодно, но только не о родителях.