– Наверное, это объяснимо, – пожал плечами Томас. – Любовь-то она разная бывает. Ее нужно видеть во всем. Она как подарок судьбы.

– Верно, – повторила я, опуская голову. – Для всех, кроме меня.

– Почему, – снова удивился лесник.

– Я смогу видеть любовь в сердцах других людей, смогу эти сердца соединять. А вот сердца дорогого мне человека я не увижу. Оно для меня закрыто.

– И что ж тут удивительного? – Лесник добродушно усмехнулся. – Все люди так живут, так и должно быть. Где это видано, чтобы ты видел сердце любимого? А в чем тогда испытание любовью? Как она расти будет, меняться? Откуда милосердие возьмется, жертвенность? В этом, можно сказать, вся суть. Томиться, любить, но не в ответ – это просто, а от всего сердца. Своего сердца. Любовь не ждет милости, она ее дарует. Любить кого-то – это благо!

Я вновь подняла глаза на лесника. Он говорил бесхитростно, как знал. Как мог. И так просто и искренне, от всей души звучали его слова.

– А если тот, кого любишь, выбрал другую? – с щемящей болью в сердце спросила я. – Если боль разрывает сердце? И та, другая, своим видом терзает меня?

– Ревность оскверняет любовь, – нахмурился Томас. – А жгучая ревность – уничтожает. Глядя на того, кого любишь, чего хочешь больше всего?

Услышав вопрос, я представила лицо Дрея, вспомнила его улыбку, голос, тепло рук. Ответ появился в голове сам собой.

– Чтобы он был счастлив.

– Вот тебе и ответ на все, девочка.

Больше Томас ничего не сказал. Он продолжил пить чай, предоставив меня моим мыслям и переживаниям.

Я хочу, чтобы Дрей был счастлив. Но если не со мной? От мысли об этом сердце кровью обливалось. Я неизбежно представляла его смеющимся рядом с Лидией. Душа горела, но разумом я четко понимала, что невозможно заставить кого-то любить тебя против воли. Но как смириться? Как научиться жить с этой болью? Как принять эту насмешку судьбы? И почему та, кто видит любовь, неизбежно сама должна оставаться несчастной? Ведь счастливый человек может принести еще больше тепла и любви в этот мир.

Рядом с Томасом было спокойно, словно время остановилось, а внешний мир замер, ожидая, пока я приду в себя. Да, чуть легче мне действительно стало, но воспоминания и мысли о судьбе моих несчастных родителей и девушек, кому до меня досталась магия омелы, никуда не делись. Мне было горько, но винить Ивию, побывав в ее шкуре, я не могла. Эти чувства слишком сильные, чтобы справиться в одиночку. А тогда Ивия осталась со всем этим наедине. В совете ей никто не помог, разобраться не пожелал. Я понимала гнев наследников и их отца, мой собственный тоже не утихал, ведь их жестокосердие и бездействие погубили моих родителей.

Лесник позволил мне остаться на ночь, постелил на лежаке у камина, а сам ушел в другую комнату. Я видела, что он не привык к гостям и был немного растерян, словно стеснялся скудного убранства и простоты своего жилья. Но я смогла выразить ему безмерную благодарность за добрые слова и покой, который ощутила в его доме и в его компании.

И вновь спала я тревожно, тело и душа горели в пламени, в котором то и дело всплывало лицо Андреаса. Я бежала куда-то, а тело продолжало гореть. А потом во всем этом хаосе появился голос. Ровный, проникновенный. Он звал меня по имени. Этот голос казался мне знакомым и будто близким. Он манил, призывал, я чувствовала, что нужна его хозяину. Мои тело и душа рвались к нему. Все еще будто во сне я поднялась с постели. Острэм дремал под сияющими в чистом небе звездами. Я медленно прошлась по комнате. Все видела, слышала, но будто еще спала. Ничего вокруг не имело значения, только этот голос, призывающий меня. Я была ему нужна, он страдал. Когда выходила из дома лесника, Ярд проводил меня долгим взглядом, издал странный звук, похожий на ворчание, а потом направился в комнату к хозяину.

Дверь отворилась бесшумно, мороз сразу ударил в лицо, но он только порадовал пылающую кожу. Как добралась до академии, не помню, но я точно знала, куда именно шла. Голос направлял меня, продолжая призывать. На пути я никого не встретила, а магическая защита академии пропустила меня без труда. Главный корпус Зимней стужи, погруженный во мрак, встретил меня тишиной. Я даже умудрилась незамеченной пройти мимо стражи.

Мои шаги гулко раздавались в пустых коридорах корпуса. Лестницу преодолела быстро, свернула в нужный поворот и оказалась у дверей библиотеки. В нерешительности застыла, словно чувствуя что-то и внутренне сопротивляясь, но голос был сильнее. Он звучал громче, в нем появились властные нотки.

В обычное время двери библиотеки закрыты даже для меня, но сейчас, когда мистер Бастири ее не покидает, я смогла войти без препятствий.

Стоило сделать шаг внутрь, как я очутилась словно в коконе. Воздух стал горячим, обжигал нос и легкие, когда я вдыхала глубже. Я брела между стеллажами с книгами и думала лишь о голосе в голове. Как освободить того, кто зовет меня, как его спасти.