В это время откуда-то донесся далекий звук рога.

– Начинай, придурок! – рыкнул Оттон на замершего неподвижно Сарро. – Начинай же! Они уже близко!

– Хорошо. – Сарро встряхнулся и, больше не глядя вниз, где должна была находиться его мать, шагнул ко мне, разворачивая нож лезвием вниз.

– Я начну с рук, ваша светлость, – спокойно сказал он, – так поток энергии не будет слишком плотным.

– Хорошо, – буркнул ле Ферн, – я начинаю плести… Чтоб их чистый побрал, этих ящериц…

Я посмотрела на герцога, который чуть прикрыл глаза. Теперь он видел магию и ждал, когда я стану новым ее источником. И в тот же миг Сарро сделал надрез на моем запястье. Нож оказался острым, я даже не сразу поняла, что мне вскрыли вену.

…Вот и все.

Зато стало понятно, отчего Сарро беспрекословно подчинялся его светлости. Герцог хорошо устроился: держал в плену мать Сарро, заставляя полукровку выполнять любые приказы. Теперь, пожалуй, я узнала все тайны замка Ферн.

Хотя это очень слабое утешение на пороге смерти.

Сарро обошел меня с другой стороны и аккуратным, выверенным движением сделал длинный разрез на другом запястье. Я скосила взгляд: из крови вился тонкий дымок и он, устремляясь к Сарро, как будто впитывался в узоры на его коже.

Герцог, почуяв источник энергии, хищно раздул ноздри. Он уже закрыл глаза, проваливаясь в транс, а Сарро как раз направился к моим ногам, как раз туда, где начал плести заклинание Оттон ле Ферн.

Я не сразу сообразила, как же это произошло. Невероятно быстрым движением Сарро развернул нож и… вогнал его под ребра герцогу, снизу вверх, наискосок, и тут же провернул.

Герцог захрипел, вытаращил глаза, невольно обхватывая черную рукоять ножа, и почти повис на ней, на сильных руках Сарро.

– Ты-ы-ы…

С таким хрипом жизнь уходит из тела. И ничего не сделаешь. Мы так и не умеем лечить магией и уж тем более не умеем лечить себя.

А Сарро… Он несколько мгновений смотрел в гаснущие глаза Оттона, а потом сказал:

– Проваливай в бездну, отец.

Тело с глухим стуком ударилось об пол. Меня затрясло. Сарро бросился куда-то вниз, совершенно позабыв о том, что у меня вокруг запястий уже собрались липкие горячие лужицы. Стояла страшная, звенящая тишина. Потом я услышала глухие, сдавленные рыдания.

– Мама, мама! Ты меня узнаешь? Это же я, твой сын… Да посмотри же на меня…

Кажется, они вдвоем плакали, обнимая друг друга где-то там, на полу. А надо мной – серый сводчатый потолок и где-то далеко – тревожный звук рога, напоминающий о том, что Дикие наступают и что надо оборонять замок Ферн.