Мать Сарро вдруг выступила вперед, сложила черные от въевшейся грязи ладони рупором и громко закричала:
– Та-а-а-нель! Та-нель! Это я! Я вернулась!
Все замерло. Ни единого движения в рядах Диких. Так мы и стояли на тесной площадке. Я прижалась спиной к камню, перед глазами снова все плыло. Святая Матильда, как же все болело! Руки, голова – все. Я даже немного помечтала о том, что вот мои странствия и закончились: я стала наложницей вождя, я выкупила замок ле Ферн и жизнь его обитателей у Диких… Наконец-то передохну, немножечко. Может быть, вождь алишс окажется терпимым к людям и не будет меня хотя бы бить? Пожалуй, этого было бы довольно…
Армия алишс расступилась, давая дорогу тому, кого звала мать Сарро.
Он был в человеческом обличье. Высокий, широкоплечий, черноволосый. Обнаженный торс покрыт вязью татуировок, этим неповторимым узором из кос. Алишс шел медленно, словно тащил на себе неподъемный груз. Он шел, высоко держа голову, не спуская с нас глаз, и когда подошел совсем близко, протянул к нам руки.
– Танья! Это ты?
– Да, это я, Танель, – ответила мать Сарро едва слышно. – Это я…
Глава 6
Город Теней
Сознание упорно цеплялось за реальность, не давая соскользнуть в забытье. Я едва волочила ноги, но все равно шла рядом с Сарро. Он держал меня за руку, сомкнув пальцы стальным капканом на предплечье, и двигались мы сквозь замершие ряды огромных зеленых варанов. Впрочем, от варанов Дикие отличались зубастостью, глянцевыми пластинами брони на шкуре и очень внимательными, вполне человеческими глазами, каких не бывает у ящериц.
Так я доковыляла до того места, где стоял Танель. Он на меня даже не глянул, его внимание было приковано к матери Сарро. Лицо окаменело, превратившись в грозный лик древнего божества, и когда он все же заговорил, то казалось, что каждое слово дается с трудом.
– Я слышал ваши голоса, но ничего не мог поделать. Если бы не мои Поющие, то от племени ничего бы не осталось.
– Я убил того, кто держал в плену мою мать, – громко, чеканя слова, произнес Сарро. – Примешь ли ты меня в род? Я принес драгоценности и специально для тебя – наложницу.
С этими словами он сильно толкнул меня, я не удержалась и упала на колени, прямо под ноги вождю. Он тоже со мной не церемонился, запустил пальцы в волосы, царапая когтями кожу на голове, наклонился, заглядывая в лицо.
– Она страшна, как Кровавая Бездна. На что она мне?
– Она красива, как только что расцветшая роза, – возразил Сарро. – Ее избил герцог, твои знахарки ее подлечат, и она будет долго радовать тебя, Танель.
Я закрыла глаза. Так больно, так стыдно, когда тебя вот так разглядывают, словно вещь… Так поступал со мной ле Ферн. Да что там! Для всех я оказалась удобной вещью. Вокруг меня не оказалось ни одного мужчины, который разглядел бы во мне нечто большее, чем мусор, который, однако, был полезен.
И я в очередной раз пожалела о том, что не теряю сознание. Тогда, наверное, все происходящее не казалось бы могильной плитой, которая упала на меня и давит, давит, выжимая досуха, выпивая все хорошее и доброе и оставляя лишь мерзость, замешанную на самой темной, самой отвратительной лжи.
– Хорошо, – послышался задумчивый голос Танеля, – в самом деле, пусть ее подлечат. Я ее попробую этой ночью, и если она будет холодна в постели, отдам моим славным воинам.
– Твоя воля, – совершенно спокойно согласился Сарро.