В самом деле, отчего бы не согласиться, отдавая на растерзание никому не нужную сироту?
Танель еще раз больно дернул меня за волосы, и я мысленно поклялась, что, если выживу, обрежу их.
– Вставай, женщина, – сказал грубо, – и иди за мной.
Потом он взял за руку мать Сарро и крикнул:
– Моя сестра наконец с нами! И мы уходим на запад! Не будет больше жертв! Не будем больше осаждать замок! Воля нас ждет, море травы, стада диких быков и западные земли!
Я осторожно глянула на Сарро, и он мне незаметно кивнул. Кажется, вождь так и не понял, что замок более не охраняется, и попросту не желал рисковать своими воинами. Вот так, обменявшись взглядами, мы умолчали о беззащитности замка Ферн. А Танель кричал еще что-то о том, как он благодарен богам и что впереди роскошный пир, где храбрые алишс зарежут быков и будут жарить их на кострах. Затем он попросту бросился оземь, свернулся клубком – и распрямился уже ящером. Штаны на нем лопнули по швам и остались на затоптанной сотней лап траве. Так же поступила и Танья, оставив вонючие лохмотья. Правда, из нее получился зверь тощий и мелкий. Я оглянулась на Сарро – он все еще стоял, держа под мышкой сундучок с сокровищами ле Ферна. Медлил. Но, поймав мой вопросительный взгляд, быстро поставил сундучок на землю и принялся аккуратно стягивать штаны. Я отвернулась, а когда снова посмотрела, передо мной стоял здоровенный ящер, такой же крупный, как Танель. Он смешно держал в зубах сундучок и собственные штаны. И уж не знаю, зачем это сделала, но я подошла к Сарро и кое-как забралась к нему на спину. Он не возражал, а Танель был слишком занят сестрой – они терлись мордами и порыкивали. Я же распласталась на теплой зеленой шкуре, жесткие пластины немного царапали руки, и закрыла глаза. Как же я устала! Пансион Святой Матильды казался таким далеким, но при этом таким желанным! Все бы отдала, чтобы сейчас проснуться в холодной постели и чтобы напротив сидела Рут с молитвенником в руках. Увы, с Рут мы теперь будем видеться только во сне, да и то нечасто…
Тело ящера подо мной дрогнуло, и я поняла, что племя двинулось вперед. Прочь от замка Ферн, на запад. Что ожидало меня там?
В затуманенном усталостью мозгу плавала одна-единственная мысль: что бы со мной ни сделали, я выживу. И когда-нибудь буду свободна. Обязательно.
Сложно определить направление, когда вокруг тебя сплошь зеленые тела ящеров, а дальше – просто степь. Но все же было понятно, что Дикие постепенно сворачивают, забирая направо, так что вскорости и замка Ферн не стало видно, он скрылся за соседним утесом. А впереди я увидела лагерь, разбитый в чистом поле, там были конусовидные шатры, крытые шкурами, поднимались в чистое небо сизые дымки, а поодаль темнело пасущееся стадо коров. Нам навстречу выбежали женщины и дети. Женщины оказались высокими и мускулистыми, кожа отливала зеленью и золотом, а волосы у всех сплошь черные. Одеты они были в просторные туники и штаны, богато украшенные разноцветными бусинами. Дети тоже все сплошь были зелеными и, похоже, их здесь вообще не считали нужным одевать.
Алишс начали перекидываться, обретая человеческое обличье. Сарро тоже перекинулся без предупреждения – я покатилась в траву и больно ударилась боком. На мне и без того живого места не осталось. Так и скорчилась на траве, закрываясь руками. Рут наверняка бы посочувствовала: воспитанница пансиона Святой Матильды – и в толпе совершенно голых алишс! Но разлеживаться мне не дали, кто-то снова больно дернул за волосы, принуждая подняться. Я только глянула искоса – Танель. Высокий, огромный и конечно же без всякой одежды – да и зачем она ему? Я торопливо отвела взгляд. И при мысли, что теперь я принадлежу этому зеленому созданию, которое даже не человек, внутренности прямо скрутило леденящим ужасом. Ни убежать, ни спрятаться. И никто не спасет и не поможет.
– Идем, – скомандовал он и поволок вперед.
Я заковыляла следом, постоянно спотыкаясь. Кажется, надо мной смеялись. Кажется, кто-то швырнул в спину комок земли, который больно ударил меж лопаток. От усталости, напряжения и ужаса мысли мешались, а перед глазами мелькала цветная круговерть. А Танель все тащил и тащил вперед, безжалостно. Возможно, он даже получал удовольствие оттого, что в его руках повисла беспомощная и совершенно беззащитная жертва. Эх, был бы при мне резерв!
«Ну и что бы ты сделала? – спросила я себя. – Ты ведь не знаешь ни одного боевого плетения, чтобы отсюда выбраться! И перемещение невозможно. Все, чему тебя научили, – обновлять обивку кресел».
А Эрис Аш-исси… Вот ведь мерзавец! Ладно, использовал меня, чтобы сбежать, но резерв-то мог и оставить!
Наверное, это была моя попытка возненавидеть шеда, и она почти удалась. Почти, потому что ненависть получилась вяленькая и слабенькая, словно трепещущий на осеннем ветру последний листок на дереве. Зато с необычайной ясностью я представила себе, как Эрис ненавидел меня – потому что я принадлежала к племени тех, кто мучил его все эти годы.
Танель втащил меня в один из шатров, и свист и улюлюканье быстро стихли. Алишс попросту швырнул меня, как поломанную куклу, и я упала на четвереньки. Глянула по сторонам из-под растрепанных волос – темнота кромешная и лишь угли алым мерцают в очаге.
– Осма, приведи ее в порядок! – куда-то во мрак рявкнул вождь. – Я хочу, чтобы после пира эта человечка грела мою постель.
– Как прикажет первый среди алишс, – ответили ему бархатистым женским голосом.
Мне в этом голосе почудилась насмешка. Танель фыркнул и, легонько пнув меня ногой, вышел прочь. Я осталась в темноте наедине с незнакомой алишс, но не видела ее. Что-то мелькнуло над углями и тут же потянуло горьковатым ароматом благовоний.
– Поднимайся, – было сказано мне, – я знаю, что силы твои на исходе, но помогу.