Тем не менее заказы Бержере дают нам представление о том, какая литература была востребована в книжном магазине, который, вероятнее всего, был самым крупным в Бордо. Несмотря на свой интерес к нелегальным изданиям, больше всего Бержере ценил такие педагогические и полезные книги, как «Краткое изложение принципов французской грамматики» (Abrégé des principes de la grammaire française) Ресто, «Советы народу относительно здоровья» (Avis au people sur sa santé) или (что совсем не удивительно для Бордо) «Искусство виноделия» (L’ Art de faire le vin) Мопена, плодовитого автора, который писал на темы, связанные с виноградарством. Бержере во множестве закупал книги для детей: «Поучительные безделки, или Сказки для очень маленьких детей» (Les Hochets moraux, ou contes pour la première enfance) М. Монже и анонимную антологию «Чтение для детей, или Подборка коротких рассказов, пригодных и для того, чтобы развлечь их, и для того, чтобы научить их любить добродетель» (Lectures pour les enfants, ou choix de petits contes également propres à les amuser et à leur faire aimer la vertu). В его заказах часто встречаются и книги по истории, и путевая проза наряду с популярными изданиями, обещавшими читателю раскрыть все тайны масонства («Краткая история франкмасонства» (Abrégé de l’ histoire de la franche-maçonnerie) Ж. Ж. ле Франсуа де Лаланда) или магии («Современный Альберт, или Собрание проверенных и законных тайн» (L’ Albert moderne, ou recueil de secrets éprouvés et licites) П.-А. Аллетса). Несмотря на выказываемый в письмах интерес к Вольтеру и Рейналю, Бержере не стремился заказывать труды философов-просветителей в больших количествах. Чаще всего в его заказах встречается имя Луи Себастьена Мерсье, несомненного любимчика французской читающей публики. Впрочем, то обстоятельство, что Бержере во множестве заказывал его книги именно у STN, можно, по крайней мере отчасти, объяснить тем фактом, что нёвшательцы особо выделяли его сочинения в своих каталогах, а многие из них перепечатывали на собственных типографских станках. Статистический анализ заказов показывает также серьезную востребованность пасквилей и памфлетов, посвященных политическому кризису последних лет царствования Людовика XV, и, прежде прочих, «Анекдотов о госпоже графине Дюбарри». В целом заказы Бержере показывают спрос на самую разную литературу – здесь попадаются «пикантные» издания, но по большей части она соответствует тому обычному ассортименту, который можно было встретить на полках любого крупного провинциального магазина.

Добравшись на дилижансе обратно до Марманда, Фаварже с облегчением убедился в том, что его лошади стало намного лучше. Но в предыдущие две недели беспрерывно лил дождь, так что проделывать за день больше семи лье (около пятнадцати миль) у него не получалось из‐за отвратительных, сплошь залитых грязью дорог. Хуже того, «бедное животное все еще настолько лишено сил, что постоянно пытается лечь на землю». Путь от Либурна до Коньяка оказался настолько скользким, что подковы совсем расшатались, и, для того чтобы одолеть его, потребовалось четыре дня: дистанция эта составляет семьдесят две мили, и в наши дни на машине ее можно покрыть за полтора часа.

Расходная ведомость Фаварже показывает, что по дороге он несколько раз останавливался в кузнях, чтобы перековать лошадь (цена варьировалась от 1 ливра 10 су до 2 ливров). Еще он купил кнут (1 ливр 10 су), из чего, возможно, следует, что ему приходилось применять силу, заставляя лошадь идти дальше. Еще одна статья, 4 ливра на починку обуви, говорит о том, что, скорее всего, он был должен проделать пешком бóльшую часть пути. Он не жалуется, но трудно усомниться в том, что этот отрезок маршрута стал для него серьезным испытанием.

Ла-Рошель. Гравюра из «Nouveau voyage pittoresque de la France». Париж. Остервальд. 1817 (BiCJ)

Некоторые из попадавшихся по дороге книжных магазинов внушали некоторую надежду, хотя ни один из них не обладал солидной клиентурой. Фонтен, торговец из Либурна, относительно которого Фаварже предупреждали о необходимости строго следить за выплатой по векселям, сказал, что он уже давно хочет наладить отношения с STN и вскоре пришлет заказ. Луи Делье, энергичный молодой человек, державший в Сенте магазин с весьма недурным подбором книг, пообещал то же самое. Подборка книг в магазине Фэйе в Рошфоре казалась хорошей, а хозяин сделал вполне солидный заказ на самые разные книги. Затем наконец Фаварже приехал в Ла-Рошель, где встретил радушный прием со стороны Жана Рансона, богатого купца и бывшего ученика Остервальда, который был искренне рад возможности оказать гостеприимство скромному сыну народа, населявшего далекую твердыню кальвинизма в горах Юры. И Фаварже привычно потащился сквозь дождь от одного книжного магазина к другому, покуда его лошадь набиралась сил в стойле.

Мастерская бедного кузнеца, изображенная Жаном-Жаком де Буассье. Ж.-Ж. де Буассье. Ковщик. Гарвардский художественный музей. Дар Белинды Л. Рэндел. Из собрания Джона Уита Рэндела, R4105. Imaging Department © President and Fellows of Harvard College

Ла-Рошель, знаменитая как своим портом, так и своими протестантами, в середине октября, когда Фаварже только-только успел до нее добраться, представляла собой весьма перспективный книжный рынок – по крайней мере на первый взгляд. Здешние купцы процветали благодаря атлантической торговле: экспорту бумаги, тканей и вина, импорту сахара с Сен-Доминго и канадских мехов, – а также благодаря прибыли от остановок кораблей в Черной Африке для вывоза рабов на плантации Карибов. Но Ла-Рошель никогда не переживала бума сравнительно с Бордо и Нантом. Население здесь прирастало небольшими темпами. На 1780 год в Ла-Рошели насчитывалось всего 16 200 жителей, и с этой точки зрения город стоял на пятидесятом месте во Франции. Правительственный обзор книжной торговли за 1764 год выявил в городе всего два книжных магазина и две типографии – недостаточно для того, чтобы учредить здесь собственную палату синдиков. Надзор за их деятельностью был возложен на местного интенданта, и сколько-нибудь серьезных усилий это поручение не требовало: «Это достойные люди, – писал он, – весьма предусмотрительные и благонамеренные. Благосостояние их основывается исключительно на плодах их же собственных трудов, и назвать его сколько-нибудь значительным нельзя»195.

Оценив состояние здешней торговли, Фаварже пришел примерно к тем же выводам: это никак не золотое дно. С 1764 года число книжных магазинов выросло до трех. Один из владельцев, Пантинель, относился к самой низкой категории «плохих». Второй, Шабосо, получил оценку «хорошо», но не захотел приобретать книги у поставщика из далекой Швейцарии. Оставался Пави, тоже «хороший», но клиент не из самых удобных, как STN уже успело убедиться, поскольку дела с ним вело с 1772 года.

Официально фирма называлась «Пави, отец и сын». Пави-сын писал большинство деловых писем, правильно, хотя и несколько неловким образом выстраивая фразы и рассыпая по тексту орфографические ошибки. По его первому письму, датированному 8 февраля 1772 года, можно понять, что магазин старается удовлетворить запросы достаточно большого гугенотского сообщества, обитавшего в Ла-Рошели, а также, может быть, и то, что протестантизм приводил к симпатиям к Просвещению. Он спрашивал, в состоянии ли STN достать протестантские Библии и сборники проповедей и выказывал интерес к «философским книгам, таким как „Система природы“». Налог на ввозимые из‐за границы книги, составлявший 68 ливров на сто фунтов, недавно был снижен до 28 ливров: «Это по-прежнему слишком накладно, но, по крайней мере, производит впечатление более цивилизованной и справедливой меры». Пави рассчитывал на то, что STN, подобно другим поставщикам, возьмет на себя часть расходов по налогам, а также интересовался, который из маршрутов был бы наилучшим. Доставка через Ниццу и Марсель была слишком дорога, и он выразил надежду, что STN за разумную цену сможет провести свои тюки через Лион.

Если такая операция возможна, добавил Пави в следующем письме, он готов взять две протестантские литургические книги, дюжину экземпляров «Две тысячи четыреста сорокового года» Мерсье и десять «Системы природы», при условии, что качество печати будет приемлемым. Он знал о четырех изданиях «Системы», недавно опубликованного атеистического трактата, который пользовался скандальным успехом (succès de scandale): одно великолепно выполнили голландцы, два других были вполне приемлемы, а вот последнее напечатали на бумаге настолько отвратительного качества, что он иметь с ним дела не желает (как уже было сказано, в удовлетворении вкусов читающей публики XVIII века качество бумаги играло очень важную роль). В письме от 25 апреля Пави попросил STN добавить в тюк некоторое количество других книг, если груз можно будет доставить без осложнений и по приемлемой цене. В дополнительный список входили «Исторический и критический словарь» Бейля и «Письма мадам Помпадур», «которые вышли только что, а также другие товары в этом роде, которые могут оказаться у вас». Пави, очевидно, был неплохо осведомлен о последних новинках, появившихся на книжном рынке, и заказывал даже самые строго запрещенные из них без малейшего колебания.

На протяжении двух лет Пави продолжал выяснять, может ли STN снабжать его определенными книгами – по большей части протестантскими изданиями с добавлением некоторого количества исторических и путевых сочинений и различные livres philosophiques. Но полноценный заказ он прислал только в марте 1776 года: книги следовало отправить через Лион в Орлеан, где у него был агент, который мог со всеми гарантиями доставить их в Ла-Рошель. В заказе было двадцать три позиции, частью из каталога STN, а частью те, что он рассчитывал получить через нёвшательцев от других швейцарских оптовиков и издателей. Делая следующий заказ, он пояснил, что его выбор книг обусловлен, по крайней мере частично, тем, что спрашивают у него покупатели: «Меня спрашивали о следующих изданиях, которые, если они у вас имеются, я прошу мне прислать». Заказы приходили регулярно на протяжении следующих двенадцати месяцев, и STN выполняло их все без каких-либо накладок, принимая на себя все расходы и риски на дистанции до Лиона.

В это же время STN начинает отправлять небольшие грузы отдельным покупателям из Ла-Рошели. Это были купцы, включая Жана Рансона, который сохранил с Остервальдом самые сердечные отношения и заказал какое-то количество книг как для себя самого, так и для своих друзей. Пави против такого неформального ведения торговых дел возражал, поскольку это могло сказаться на его собственных продажах: «Эти друзья заказывают книги для своих друзей, так что рано или поздно от друга к другу весь город получит то, чего хочет каждый, а книготорговцы останутся с нераспроданными книгами на складе. Я прошу вас принять все это во внимание, в противном случае мы вынуждены будем с вами поссориться». По большому счету подобная штучная торговля между непрофессионалами никогда не приобретала размаха, но реакция Пави служит образчиком распространенной идиосинкразии солидных книготорговцев: большинство из них при случае было готово заняться торговлей запрещенными книгами (при условии, что им не придется рисковать всерьез), но терпеть не могло конкуренции со стороны разного рода самозванцев – разносчиков, переплетчиков и отдельных предприимчивых господ.

Больше всего осложняли отношения между Пави и STN все более и более настойчивые попытки правительства свести торговлю пиратскими и запрещенными книгами на нет. Уже летом 1776 года Пави сообщил об угрозе скорой и суровой проверки в орлеанской палате. Четыре адресованных ему груза благополучно миновали эту опасную промежуточную станцию в 1777 году, однако он рекомендовал STN переключиться на другой, менее опасный маршрут. Нёвшательцам нравились относительно дешевые водные пути для внутренних перевозок, которые вели вниз по Соне до Лиона, затем на Роан и далее вниз по Луаре к Орлеану и другим пунктам назначения в Западной Франции. Пави рекомендовал более прямую дорогу на Лимож, более безопасную, но и куда более затратную, поскольку книги приходилось везти по горным тропам на мулах и тюк не должен был весить больше 150 фунтов.

В 1778 году, приняв во внимание то обстоятельство, что предприятие Пави находилось в плачевном состоянии, STN предложило взять на себя расходы и риски доставки до самого Орлеана, где у того был надежный агент. При этом они особо подчеркнули, что это предложение представляет собой большую уступку с их стороны, «поскольку нам приходится платить немалые деньги людям, которых мы нанимаем, и это съедает значительную часть нашей прибыли». После этого заказы от Пави возобновились, в основном на протестантские книги и эротическую литературу, сочетание которых, судя по всему, и служило основой его предприятия. Те же самые книги он заказывал и у других поставщиков, проявляя недюжинное знание правил, по которым работал подпольный книжный бизнес. В августе 1776 года ему удалось сбить установленную STN цену на «Девушку для утех» (перевод «Фанни Хилл. Мемуары женщины для утех» Джона Клеланда) с 36 до 30 су, и с 40 до 30 су – на «Священную заразу» (La Contagion sacrée)196. Однако в июле 1779 года STN поставило своих клиентов в известность о том, что больше не сможет снабжать их livres philosophiques. Работа в этой отрасли книжной торговли в последнее время была сопряжена для нёвшательцев со слишком большим количеством сложностей, как в отношениях с собственными поставщиками (конфликты с маргинальными женевскими издателями, которые печатали подобного рода книги), так и в отношениях с покупателями (те отказывались платить по векселям и нести свою часть расходов при конфискации груза).

Ответ Пави звучит слишком благочестиво, чтобы его можно было принять за правду: «Я искренне благодарю вас за то, что вы исключили из моего заказа отдельные статьи. Я сам на днях собирался вам написать на ту же тему, поскольку хочу, чтобы в моем магазине продавались только хорошие издания, то есть такие, которые останутся на рынке после того, как будут приняты меры по искоренению тех книг, что представляют собой угрозу для общественного порядка, в особенности если читать их берутся люди, в силу недостаточного образования неспособные обойти вниманием порочные примеси в них». Как и в переписке с Мосси, STN время от времени получало «показные письма», преисполненные самого искреннего благочестия, от книготорговцев, которым хотелось заранее запастись чем-то таким, что можно было бы предъявить служителям закона в доказательство собственной благонадежности, если у них вдруг возникнут проблемы с властями. Но к этому моменту основное внимание полицейские чины, специализировавшиеся на надзоре за книжной торговлей, перенесли на конфискацию пиратских изданий, из которых по большей части и состояли грузы, отправлявшиеся STN на адрес Пави. Эдикты 1777 года в его местах начали применяться всерьез, написал он 31 июля 1778 года. Во всех накладных, на каждом тюке должно теперь значиться, что груз был проверен, переупакован и скреплен свинцовой печатью в палате синдиков. Конечно, у агентов STN в Лионе были свои способы обойти такого рода затруднения, как и у агентов других поставщиков Пави, включая Самюэля Фоша и независимое предприятие его сына под названием «Фош-сын старший и Ко». Но расходы на доставку продолжали расти. В декабре 1779 года Пави пожаловался, что только что получил груз, транспортировка которого обошлась ему в 36 ливров при общей стоимости самого груза в 169 ливров. В августе 1780 года он закрыл свой счет на 515 ливров и 5 су и перестал заказывать книги почти на четыре года.

Другой административной мерой, которая негативно сказалась на торговле, был правительственный указ 1783 года с требованием досматривать все книжные поставки из‐за рубежа в парижской палате синдиков, вне зависимости от конечной точки назначения. 21 февраля 1784 года Пави поставил STN в известность о том, что перестал заказывать книги в Швейцарии: «Нынешние трудности с получением товара из‐за границы наверняка серьезно ударили по вашим продажам. Та строгость, с которой исполняется этот указ, вынуждает меня приостановить всякую переписку с вашими кантонами». Месяцем позже он написал, что STN могло бы преодолеть это препятствие, наняв какого-нибудь парижского книготорговца, чтобы тот проводил их книги через парижскую палату. У него есть связи со всеми книжными магазинами в столице, добавил он, однако самостоятельно справиться с такой задачей он не может. Он согласен платить по 10 ливров за сто фунтов за услуги контрабандистов и на путевые расходы по доставке из Нёвшателя в Париж, при условии что STN возьмет на себя все сопряженные с этим риски. А ему бы очень хотелось приобрести пятьдесят экземпляров пасквиля «Частная жизнь, или Апология монсеньора герцога Шартрского» (Vie privée, ou apologie de Mgr. le duc de Chartres), который пользовался у публики большим спросом.

К сентябрю 1784 года Пави утратил всякую надежду на то, что указ 1784 года будет отозван, а STN прекратило попытки найти надежного агента, который смог бы организовать контрабандный канал через парижскую палату. Издательство изыскало возможность отправлять тюки в Лион, где его агенты могли перепаковать груз и переправить его в Ла-Рошель замаскированным под внутренние поставки. Но эти услуги обходились в 15 ливров за сотню фунтов. Пави в это время хотелось получить новое издание «Две тысячи четыреста сорокового года» Мерсье. Но подсчитав расходы – 15 ливров за контрабанду и 25 ливров за перевозку, то есть в сумме 40 ливров на сто фунтов, – он понял, что каждая книга обойдется ему на 6, а то и на 8 су дороже своей исходной оптовой цены, и счел подобное положение дел «возмутительным». Лионцы уже доказали свою способность доставлять ему швейцарские книги, написал он, так что и STN придется делать то же самое и при этом платить половину от тех 15 ливров, что пойдут контрабандистам.

Подобная сделка невозможна, ответили ему из STN 24 октября 1784 года: «Путь через Лион небезопасен, и досмотр там строгий. Этих мест, равно как и Орлеана, следует избегать и двигаться через Овернь или Лимузен, где, впрочем, скверные дороги». Пави и STN еще целый год обсуждали возможные варианты: контрабандой через Лион, водным путем по Рейну в Голландию, на мулах через Овернь и Лимузен, – но ни один не сработал. В декабре 1785 года они свели счета и с тех пор коммерческих отношений не возобновляли.

Как объяснял в своих письмах Пави, в больших количествах ему требовались разного рода протестантские книги и livres philosophiques. Его заказы несколько менее разнообразны, чем у других провинциальных книготорговцев, возможно, потому, что свое внимание он предпочел сосредоточить, по крайней мере поначалу, на запрещенных книгах, которые были на складе у STN или которые нёвшательцы могли получить по обмену от издателей, специализировавшихся на подпольной книготорговле. В списке из пятнадцати наименований, которые он заказывал чаще прочих, первыми идут Библия, Псалмы и Катехизис. Еще две позиции – сборники проповедей, две из девяти подобных книг, которые встречаются в разных заказах. Для современного читателя все они выглядят неуместными в одном списке с книгами, которые сегодня считаются порнографическими: «Галантная история турской монахини-кармелитки, сочинение, написанное как продолжение „Привратника-картезианца“» (Histoire galante de la tourière des Carmélites, ouvrage fait pour servir de pendant au Portier des Chartreux), «Странствующая шлюха» (La Putain errante) и «Новая академия дам» (La Nouvelle Académie des dames). Но в XVIII столетии для хозяина книжного магазина литература, адресованная гугенотам, была столь же опасна, как и книги непристойного содержания, даже если в последних сексуальная тематика переплеталась с антиклерикализмом.

Среди книг, которые Пави заказывал чаще остальных, многие были широко представлены и в ассортименте других книготорговцев, особенно «Две тысячи четыреста сороковой год» Мерсье и «Анекдоты о госпоже графине Дюбарри». «Адопция, или Масонство для женщин», пятая в списке наиболее часто заказываемых им книг, свидетельствует о широко распространившемся среди французских читателей интересе к масонству. Судя по тому, что мы видим в заказах Пави, спрос на нее оставался высоким из года в год. Он закупил двенадцать экземпляров 16 марта 1776 года; тридцать девять 27 июля 1776-го; двенадцать 19 января 1779‐го и шесть – 18 сентября 1779-го. Еще он заказывал дюжину экземпляров книги «Обязанности, статусы и общие правила франкмасонов» (Les Devoirs, statuts, ou règlements généraux des francs-maçons) 16 марта 1778 года. Среди прочих тенденций можно выделить устойчивый спрос на такие политические трактаты, как «Катехизис гражданина» (Catéchisme du citoyen) Жозефа Сэжа197 и «Опыт о деспотизме» графа де Мирабо. Кроме того, здесь была достаточно широко представлена литература Просвещения, от «Философских писем» Вольтера, к 1770 году уже не столь шокировавших публику, до «Системы природы» д’ Ольбаша. Пави угощал своих покупателей достаточно пряным меню и, подобно другим солидным книготорговцам, сделал бы это меню еще более пряным, если бы мог рассчитывать на устойчивые каналы доставки.