Его сложно считать «подопечным». Я в сыновья гожусь ему. Он по тюрьмам полжизни (больше).
— Сукой буду, — говорил мне когда-то, — я столько всего видел, но ты, Серёга, единственный нормальный мент.
После праздников у него суд. При встрече сказал, это последний заплыв будет. Там и сдохнет.
Когда я только начинал, мне объяснили: главное, чтобы тебя потом уважали не только потерпевшие, но и обвиняемые.
Меня многие хотят убрать, а другие — не хотят. Я расследую дела, которые не имеют резонанса для всей России (и слава богу), но влияют на обстановку в городе и районе.
Не знаю, зачем опять говорю об этом. Хотел написать рассказ про «последний заплыв», но подожду пока. Может, выдержит и выйдет ещё, и поздравит меня с Новым 2026-м.
Если задуматься, сколько времени я провёл в СИЗО, получится вполне себе приличный срок. Как-то целых полгода я практически дневал и ночевал в колонии строгого режима. Сейчас бы прийти домой, лечь на диван и гуглить фото цветных носков, а я стою в районном суде и ходатайствую об очередном избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
Начальник раздаёт бумагу. Каждому по пачке.
— Товарищ подполковник… — хочу обратиться, не успеваю.
— Понял-понял, — говорит, — писателям по две.
Дают — бери. Не поспоришь.
Спросил у начальника, можно ли прийти на работу в цветных носках. Теперь дежурю в субботу. Нельзя, короче.
Телефон третий день требует провести «очистку мусора». Боюсь нажимать, мало ли что.
На прошлой неделе помог двум заявителям из Краснодара. Так холодно было, а они в лёгких куртках. Голодные. Весь день с ними промотался. Вечером посадил на поезд и сам захотел вернуться на Кубань, где учился защищать гостайну. Доехали, добрались. Пишут: «Будешь в наших краях — сообщи». Не буду, скорее всего, и не напишу. Но почему-то так хорошо мне, вы бы знали.
Иногда я захожу на «Хедхантер», смотрю вакансии и не представляю, где бы мог работать, кроме. Учился, до сих пор учусь, а ничего подходящего нет. Потом допиваю кофе, говорю: «Заходите, присаживайтесь» — и начинаю. Люди (десятки людей) говорят о своих бедах и жизнях. Жизнь продолжается. Ничего нельзя изменить.
Меня читают исключительно сотрудники полиции. Теперь они узнают в моих персонажах друг друга.
«Это про тебя, такой же ленивый».
«А про меня там есть?»
«Напиши нормально, чтобы всё чётко было».
Это очень весело.