Или так.

Негодяев написал новую повесть.

Про негодяев.

Когда я вышел из поезда, покурив натощак в Гудермесе, меня тут же подобрал таксист по имени Арсен. Потом он стал моим провожатым по всему Грозному и за его пределами. На вокзале заштормило. Я так устал от Карачаевска и Черкесска, в которых было и шумно, и пыльно, что мне в первую очередь хотелось отоспаться. Но что-то произошло. Я забыл пин-код, карта заблокировалась, наличных почти не осталось. В Грозном очень мало банкоматов и очень много полицейских. Арсен довёз меня до банка. В очереди я простоял почти час. Карта ожила. Вечером зашёл в магазин. Хотел сказать «салам алейкум», но выдал обычное «здравствуйте». Старенькая хозяйка в тяжёлом синем платке спросила, женат ли я. Потом сказала, что в Чечне сейчас хорошо, и только потом продала лимонад.

Хотел выпить пива, но, оказалось, его можно купить только утром, с девяти до десяти. Думал, что быстро отключусь. Ничего подобного. «Бисмилляхи Рахмани Рахим».

Перед входом в мечеть нужно разуваться. Я оставил кроссовки на специальном коврике, где хозяйские ноги ожидала ещё сотня пар обуви.

Надо сказать, пока я был внутри «Сердца Чечни», не мог сосредоточиться, чтобы оценить, как там всё сверкает и блестит. На тот момент я уже потерял документы и переживал, что сейчас кто-нибудь возьмёт (пусть даже по ошибке) мои новые кроссовки, и свой путь я продолжу в одних носках.

Ну только представьте: стоит непонятный крендель в самом центре Грозного. Без обуви, без документов, с почти умершей зарядкой.

К счастью, кроссовки мои никто не тронул. Я стоял возле дороги и думал, где тут можно курить. Курить хотелось до ужаса. Прошёл один и сказал мне: «Салам алейкум». Прошёл второй и тоже поздоровался. Я ещё не знал, что в Чечне принято здороваться с незнакомыми, поэтому на третий «салам» я ответил неразборчиво, тихо и максимально серьёзно что-то вроде «малку сала», чтобы мой русский акцент никто не заметил.

Арсен сказал, я похож на чеченца, и стал ругаться, что до сих пор не попробовал жижиг-галнаш.

Лучше бы не пробовал.

Я говорю что-то вроде: «Лёша, ты точно сядешь, куда ты опять попал?» А он — дай сигарету, у меня ничего нет.

Допрашивал цыганку. Узнал, что никаких гаданий не бывает. Мой мир никогда не станет прежним.

Время от времени ко мне заходит начальник и спрашивает, читал ли я «Мир как воля и представление» Шопенгауэра. Нет, говорю, не читал. У меня в производстве двадцать четыре уголовных дела. Какой ещё Шопенгауэр.

Он забывает и опять спрашивает, не читал? Не читал.

Прочитай обязательно.

Он очень любит немецкую философию.

Сегодня зашёл, осмотрелся, кивнул. Ну? Нет?

Нет.

Думаю, надо прочитать. Может быть, там секрет какой. Что он так переживает.