Они молчали пока что, но знали, сейчас обязательно зайдёт в кабинет оперативник Жарков и, скорее всего, разговор завяжется, разовьётся и станет полегче. А сейчас — ничего. Тихо, тихо, тихо.
Степнов теперь ждал, когда ему позвонят из больницы и скажут: «Николай Александрович? Плохие новости. Ваш отец…» Он не стал вспоминать и тем более рассказывать — себе даже, что там, в церкви, когда задувал совсем не праздничные свечи, то между отцом и стажёром выбрал несчастного Лёху, которому не пойми за что пришлось… а что пришлось, да хрен знает, честное слово, думал — какая уже разница. И зачем выбирал, словно кто-то предоставил необходимость выбора, словно обязательно было нужно выбирать, а не просить сразу за двоих.
Не вспоминал, не думал, не говорил.
Стажёр тоже не распинался. Рукава его свежей рубашки скрывали синяки и крохотный неприметный островок укола.
— Лёх, — позвал его Степнов, — будешь курить?
Долго дышали в окно. И надышаться не могли.
Живой не живой
Он протрезвел, как только случился удар. Машину крутануло влево, потом вправо. Мелькнула разделительная полоса. Пешеходный переход застыл в его больших добрых глазах. Грохнул тяжёлый звук, и тело мальчика бросило к тротуару. Отпустил педаль. Тут же газанул. Жизнь вместе с ним убегала сквозь боковое зеркало. Скрылся за двумя поворотами, проехал несколько метров, встал у подъезда и заплакал. Лобовое стекло, полное дождевых капель, переливалось кровью. Издыхающий дворник отчаянно пытался стереть остатки смерти.
Жена уехала на выходные к подруге. Он вбежал в пустую квартиру и закрылся на ключ. Включил свет, щёлкнул обратно. Разулся, разделся, бросился на диван, накрылся подушкой. Пролежал сколько-то, открыл глаза. Может, ничего не случилось. Причудилось по пьяни. Глянул в окно. Старый «ниссан» покорно стоял у дерева с разбитой мордой.
Всё-таки был удар, и ребёнок был. Точнее, не было ребёнка. Теперь, наверное, не было. Не стало. Решил перегнать машину в гараж, но остановился на пороге. Меньше паники, больше действий. Позвонить кому нужно. Были же знакомые и там, и здесь.
Он пролистывал список контактов. Этому или тому: этот не поможет, а тот наверняка. Попросит много. Ничего, есть вещи поважнее денег. Перебил входящий звонок с надписью «Любимая» на экране.
— Да… да, — ответил растерянно, — привет, как ты?
— Привет-привет, — залепетала жена, — я добралась, хорошо всё. А ты как? Ты где?
— Я… я дома, я пораньше сегодня.
— Ты какой-то не такой, — определила «любимая», — ничего не случилось?
— Нет-нет, ничего, — собрался и соврал, — какие новости?
— Новости просто огонь, — не терпела жена, — я всё-таки ходила на УЗИ. Девочка! Слышишь? У нас будет девочка! Как и хотели. Алё-алё?! Ты здесь? Ты слышишь?
Он, конечно, слышал и сказал, что теперь не уснёт, будет выбирать имя.
— Подожди ещё, — строго указала, — давай не будем торопиться. Столько впереди анализов, ты бы знал. Как только, так сразу, ага?
Попрощалась. Утром, сказала, позвонит. В холодильнике — щи и картошка с голубцами. Поешь обязательно.