А избушка, за минуту опьянев, вдруг дёрнулась и подскочила на месте, обнаружив под собой прежде поджатые куриные ноги. Кренясь то влево, то вправо, развеселившаяся изба принялась вприсядку скакать по поляне, и остановить её было невозможно, тем более находясь внутри.

Пол под ногами заходил ходуном. Коварные старухи растерялись, а Иван сориентировался быстро: он сразу подпрыгнул и ловко ухватился за висящую под потолком чугунную люстру. Это было легко – матрос не раз проделывал подобное на корабле, попавшем в шторм.

Зазевавшиеся старухи, опрокидывая мебель и кухонную утварь, не удержались на ногах и повалились друг на друга. А пьяная избушка на курьих ножках по-прежнему резво скакала по лесной поляне. Однако вскоре она споткнулась и, не удержавшись, завалилась набок и покатилась вниз с ближайшего склона.

Внутри царил полнейший кавардак. Старухи, сплетясь в живой клубок, катались по полу от стены к стене. Иван, переживавший во время своих путешествий и не такие шторма, болтался под потолком, крепко вцепившись руками-ногами в люстру.

Наконец избушка успокоилась, и всё тоже замерло. Убедившись, что больше ничего не качается, Иван спрыгнул на пол и поглядел на хозяек. Перекрученные винтом, с ногами за головой, бабки-ёжки тихо стонали, валяясь в углу как куча-мала. Он усмехнулся:

– Это вы ещё в море не были. Вот где качает. – Матрос подхватил свой заплечный мешок, намереваясь немедленно покинуть негостеприимное место, пока старухи-людоедки не пришли в себя и не захотели снова им пообедать. – Всё. Спасибо за угощение, – с издёвкой поблагодарил он на прощание и уже направился к двери, как в этот момент один из кувшинов сорвался с полки и угодил ему прямо по макушке. Иван на мгновение замер от удивления, а потом повалился на пол, теряя сознание...

Иван медленно приходил в себя, поначалу не понимая, где он находится. Постепенно возвращалось сознание, а вместе с ним и воспоминания.

Остров Буян, незнакомый порт, их судно причаливает к берегу... Прекрасная девушка, швыряющая вещи с балкона... Он признается ей в любви, предлагает вместе отправиться в кругосветку... Темница, оковы, ведьма в клетке... Царевне нужен богатый жених, в лесу можно найти клад... Волшебный клубок, Соловей-разбойник... Милые старушки, неожиданный обед...

Внезапно всё встало на свои места. Эти лесные ведьмы собирались сожрать его, да он очень удачно напоил их избушку самогоном и сбежал... Почти. Раз он пристёгнут к огромному противню, побег явно не удался. А ещё он без одежды – вместо привычной матросской формы на нём какая-то противная липкая масса... Да это же тесто!

Иван понял, что завёрнут в него полностью, снаружи торчат только голова и ноги. Вокруг полутьма, по закопчённым стенкам мелькают отсветы красного пламени. Да он же в печи! И если сейчас же не выберется – скоро у бабок-людоедок будет пир горой...

– Вы что?! Прекратите!.. – отчаянно заорал Иван, набрав полную грудь воздуха, которого становилось меньше и меньше – всё выжигало разгорающееся пламя. Не зная, услышал ли его кто-нибудь, он дёрнулся изо всех сил, но вырваться не получилось – он был крепко пристёгнут к противню.

– У меня мясо жёсткое! – продолжал надрываться насмерть перепуганный парень. – Я невкусный!

Дверца печи приоткрылась, и Иван воспрял духом, но оказалось, что баба Люба всего лишь деловито воткнула пучок сельдерея и морковку между пальцев его ног.

– Подвинься, дружок, – добродушно попросила бабка, которую Иван напрасно окрестил «Сама Доброта». – Ты у нас с овощами, – спокойно пояснила она, будто приглашая его на званый обед.

Парень вспомнил, какая из бабок показалась ему самой здравомыслящей и заинтересованной в нём как в помощнике по хозяйству, а не только в качестве обеда, и предпринял последнюю попытку.

– Баб Зин! – громко позвал он и с ходу пообещал: – Я тебе весь дом починю, скажи им...

Гром-баба показалась в окошке и печально взглянула на беспомощного парня.

– Да разве им втолкуешь, – безнадёжно посетовала она и пожаловалась: – Всех мужиков поели.

И дверца печи снова плотно закрылась.

– Стоять! – в панике заорал Иван, видя, что исчезает его последний шанс на спасение. – У меня друг Соловей-разбойник, – вовремя припомнил парень. – Он вас это... того... понтами закидает... Помогите, народ!.. – отчаянно взмолился он.