Грид выглядел побитым и жалким. Похоже, он умирал со стыда. Нимфа презрительно фыркнула и закатила глаза, демонстративно удивляясь полной пустоте в его башке, не оскверненной и толикой интеллекта. Тупая деревенщина сильно укоротила себе жизнь, позволив высосать столько праны. Того количества, что потерял минотавр, хватит на организацию еще нескольких хороводов в местах скопления непуганых идиотов! Впрочем, так ему и надо. В следующий раз будет думать мозгами, а не предметом гордости мифических козлоногих. Надо же так вырядиться… Нелепость какая… Фавн… подумать только… Из пыльного антикварного сундука откопал архив модных журналов? Бедняжка промахнулся на пару тысячелетий! Сейчас это не носят! Над ним кто-то зло подшутил, подсказав нелепый и архаичный образ.

Оценив размер ущерба, Грид жалобно простонал, поведя по горному хрусталю площади изящно закрученными рогами. В изумлении озираясь, он что-то шептал про себя, то ли подсчитывая убытки, то ли проклиная собственную наивность. На мгновение Атма даже пожалела беднягу. Глупец предпочел уйти к Маре, когда тому отдали перспективное направление. Наверное, парнишка понравился демиургу, если тот поставил его на сложное дело. Жаль, что минотавр не выбрал отдел Нимы. Возможно, из парня вышел бы толк.

Быстро темнело. Грид окончательно пришел в себя и старательно пытался не встречаться взглядом с Атмой. Но свидетелей его недавней активности было слишком много. Народ жмурился от удовольствия, обсуждая подробности недавнего хоровода. Минотавр низко опустил голову, чтобы не видеть ехидно хихикающих божеств, и делал вид, что полностью поглощен подготовкой к процессу.

После недавнего вертепа стало непривычно тихо. Чего-то не хватало. Оглядевшись, Атма сразу поняла, в чем дело. Беспокойный рой веселых вампиров собрал неплохой урожай праны и удалился, не попрощавшись, чтобы где-то на своих тусовках весело прокутить награбленное. Теперь можно чуть расслабиться, зная, что никто не стоит за спиной, питаясь твоей праной.

Загадочно шумела листва, мягко журчала вода между поросшими пушистым мхом скалами, а искорки светлячков загадочно порхали в лунных лучах, причудливо мерцая в лепестках цветущей сакуры. На черную ткань неба высыпала жемчужная россыпь звезд, а где-то за ними прятался родной мир Атмы.

Она родилась на ярко-зеленой заре из цветка белого лотоса, но положенной по семейному статусу радуги над ней не увидели. Посчитав это плохим знаком, родственники отказались от ребенка. Похоже, благой кармы хватило только на реинкарнацию в Чистых Землях, а вот с ее условиями и обстоятельствами сложилось непросто.

Девочка прибилась к молчаливому и вечно хмурому изгою-отказнику, скитающемуся по высшим мирам. Его звали Джай. Никто не знал его возраст и прошлое. Старик снимался с места и уходил навсегда, как только кто-то рядом привыкал к нему настолько, что запоминал его имя. Ему приходилось постоянно кочевать, поскольку он обладал редкой особенностью, с которой ничего не мог поделать — рядом с ним зацветали любые растения, вне зависимости от их состояния и сезона. Поблизости обязательно находилось хоть одно любопытное существо, удивленно рассматривающее колонии грибов на зацветающих пнях, и Джаю опять приходилось искать себе новое место.

Из-за его причуд Атма смогла увидеть самые невероятные места на редко посещаемых планетах, хотя и там они не оставались надолго. Старик страдал от редкого вида паранойи — он боялся хоть чего-то хотеть. «Все объекты вокруг нас кажутся реальными и истинно существующими. Но проблема не в них, а в наших привязанностях к ним!» — не уставал повторять Джай.

Атма так и не поняла, зачем тогда столько лет таскать ее с собой по галактике. Ей все время казалось, что он недоговаривает или скрывает одному ему известную тайну, с трудом терпя общество энергичной девочки. Старый чудак был словно связан некой таинственной миссией, обетом или договором.

От детских воспоминаний нимфу оторвало шлепанье мокрых ласт по хрустальному полу. Массивная туша глашатая ухитрилась втиснуться в черную мантию и напудренный белый парик, из-под которого теперь нелепо высовывалась пара коротких, пожелтевших от времени бивней. Выбранная форма одежды была призвана подчеркнуть особенности местного судопроизводства, а заодно и символизировать отсутствие предвзятости на процессе. Если бы дело касалось родины Атмы, то, согласно традициям, Норр покрыл бы себя с ног до головы живыми ракушками.

Но вот образ старого моржа был для него очень дорог, являясь известным галактическим брендом. Глашатай никогда не менял его, держась торжественно и величаво. Столь грозная внешность мало соответствовала его реальной роли в процессе, но он играл ее артистично и с видимым удовольствием. Единственным судьей здесь являлся «безымянный», но, в отсутствие формы, он мог говорить только через Норра, транслируя ему свои мысли.

Деловито откашлявшись, глашатай нашел взглядом Атму и, дождавшись, когда та кивнет, вызвал первого свидетеля:

— Обвинение вызывает офицера Отдела Дальней Разведки, почетного советника третьего ранга, кавалера ордена Первозданного Хаоса — асура Фитца! Напоминаю, что судья может не иметь необходимых знаний, поэтому информация по рассматриваемому делу должна подаваться в ясной и доступной форме.

Асур! Атма невольно поморщилась, поскольку недолюбливала этих высокомерных созданий, но пришлось пригласить на процесс одного из них, а перечисление его титулов являлось обязательным элементом их этикета. Если доминирующим качеством божеств было стремление к наслаждениям, то особенность асуров заключалась в непомерно раздутой гордости. Эти воинственные и амбициозные существа умудрялись находить удовольствие в яростной конкуренции и борьбе за власть в любых ее формах.

Небо над Площадью Дебатов прочертил разряд молнии, и в вихревом облачке появился расплывчатый и темный силуэт с яркими угольками глаз. Фигура с достоинством поклонилась и замерла, ожидая вопросов. Конечно, лучше всего бы их задала сама Нима, но, согласно правилам, истец и ответчик могли участвовать в процессе только через своих представителей. Ведение столь важных дел всегда доверяли личным помощникам, чтобы исключить ошибки из-за эмоциональной вовлеченности.

— Пожалуйста, расскажите, чем именно занимается отдел Дальней Разведки, — уверенно начала опрос свидетеля Атма.

— Наша задача обнаружить подходящие миры для колонизации. Неужели не ясно из названия? — проворчал Фитц, недовольный тем, что теряет здесь время.

Атма понимающе улыбнулась. Она меньше всего хотела бы сейчас его злить. Но место судьи на этот раз занимало очень необычное существо, никогда не интересовавшееся делами галактики. Именно поэтому его так ценили в качестве арбитра. Оно будет выносить свой вердикт, опираясь лишь на собственное ощущение справедливости, невзирая на привычные и общепризнанные нормы морали и права. Хотя понимание справедливости может быть очень разным, судебные решения «безымянных» принимались бесспорно и безоговорочно. Более беспристрастных существ в видимой части вселенной не знали. Другое дело, что они были очень редки и становились доступны, только когда угасали. Мара превзошел сам себя, добившись участия одного из них в процессе.

— Какую должность вы занимали, когда нашли Землю? — терпеливо продолжила Атма.

— В то время я служил рядовым разведчиком в авангарде сто сорок первой галактической экспедиции, а Мара был моим командиром. Нам очень повезло, ведь это наш отряд обнаружил планету! — гордо заявил Фитц. Должно быть, он до сих пор считал, что его заслуги не оценены в полной мере.