— Джай! Где ты? — Атма беспокойно огляделась, но никого не увидела.

— Прямо перед тобой, тупица! Впрочем, что с тебя взять, ты никогда не отличалась особенной проницательностью… — источник ворчливого кряхтения находился в зловещей глыбе!

— Джай! — Атма радостно кинулась к нему, наплевав на приличия, но ее осадил до боли знакомый приказной тон.

— Сядь! Не веди себя, как дура! На тебя оглядываются!

Нимфа хотела возразить, что об этом ему стоило подумать раньше! Выбрать для очередного спектакля самое шумное место планеты! И хорошо бы, если б этим все и ограничилось… С изгоя-отказника станется и с хохотом умереть здесь, прямо на публике, а что подумают про нее? Разговаривать с угасающим божеством не принято. Конечно, Нима не уволит ее, но их встречу надолго запомнят, а любая чудаковатость повредит карьере.

— Если и так, то тебе пойдет на пользу… — буркнул старик. — Карьера умножает беспокойство ума, а репутация лишь массовое заблуждение. Чужие слова — как шум ветра в сосновом бору. Что тебе до них? Никто не знает тебя лучше, чем ты!

Только сейчас до Атмы дошло, что все это время Джай запросто читал ее мысли! С каких пор? Неужели он владел телепатией? Она заметно покраснела, судорожно перебирая в памяти давние подростковые фантазии…

— Не переживай, я пришел проститься… — старик наконец-то смог открыть глаза, чтобы посмотреть на любимицу. — Знаю-знаю! За меня не волнуйся. — Он не давал сказать ей ни слова, читая мысли, едва они появлялись. Но со стороны это выглядело монологом умирающего божества, свихнувшегося в преддверии смерти.

— Я видел свое новое воплощение. Оно мне понравилось. Скорее, тебе надо бы пожалеть себя… — в его словах слышались нотки укора.

Атма недоуменно подняла бровь. Жалеть себя? У нее все хорошо! Джай смеется над ней? В конце концов, умирает здесь он! А она ощущала себя еще совсем юной!

— Молодые всегда чувствуют себя так же. К сожалению, это нормально для нашего мира. Но мне тебя жаль… — тихо проскрипел старик. Слова давались ему с видимым трудом. — Я заботился о тебе, потому что видел потенциал, который не разглядели твои глупые родственники. Радуга была, но не над тобой, а вокруг солнца, чуть скрытого облаками, да еще и тройная! Очень редкий знак. Ты настоящее сокровище, хотя пока ни о чем не догадываешься…

— Почему ты им тогда не сказал? — не выдержав, воскликнула Атма. Да он просто украл ее у семьи! Сколько ей пришлось пережить, скитаясь по галактике с молчаливым и чокнутым типом! И ведь он даже ничему ее не учил!

— Нет. Учил, но не словами… — упрямо возразил Джай. — Я показывал тебе, как жить, ни к чему не привязываясь. Нельзя было оставлять тебя там. Еще одна заурядная болотная нимфа, прожигающая жизнь на провинциальных пирушках? Знала бы ты свое прошлое и будущее… — Старик горестно покачал головой.

— Если и так, то это не повод портить мое настоящее! Да и как ты мог все решить за меня? — возмутилась Атма.

— Когда ребенок тянется к огню, мать действует без промедления. Причем так, как считает нужным и правильным. Сансара же намного хуже огня. В ее кипящем котле нет прохладного места! — повысил голос Джай.

— Ты всегда так уверен в своем понимании истины… Откуда тебе знать, что прав именно ты? Вот Нима, к примеру, говорит, что спасение лишь в истинном сострадании, а все отречение только упражнение в тщетности! — выпалила Атма, стараясь куснуть старика побольнее.

— Нима настоящий аватар сострадания, но она лишь укореняет в себе очередную привязанность! Такие веками мечутся по галактике, пытаясь спасти тех, кого невозможно спасти!

— Почему невозможно? Она говорит, что только помогая другим, можно освободиться…

— Хотя бы потому, что «другие» не хотят принимать ее помощь! Результат — лишь замена одного удовольствия на другое! Ей нравится строить из себя мессию, но это еще один вид наслаждения. И он очень опасен именно потому, что более «тонок», раз кажется чем-то действительно стоящим!

Атма не стала возражать, подумав, что слишком наивна для того, чтобы с ним спорить. Хорошо бы свести Ниму и Джая, чтобы послушать их диспут. Ей всегда казалось, что каждый из них прав. Должно быть, она очень доверчива.