– Думаете, Червоточин будет нас преследовать? И даже… даже попытается взять на абордаж? – позволил себе пошутить Корнелий, но Ариадна оставалась серьезной.

– Абордаж? Абордаж анклава с зародышами… с него, пожалуй, станется…

Тем временем «Тахмасиб» спустил грузовую клеть, и Корнелий с Ариадной уместили в ней анклав. Затем избавились от «ЗМЕЯ», который золотистой пустой оболочкой лег на плиты космодрома, словно издохшая гигантская анаконда, и тоже забрались в лифт. В шлюзе они освободились от громоздких скафандров и остались лишь в изрядно пропотевшем исподнем, менять белье не оставалось ни времени, ни сил, совместными усилиями запеленали анклав в страховочные ленты. Он повис между полом и потолком трюма огромным черным яйцом.

– Ионный душ принимать будете? – Корнелий старался лишний раз не смотреть на Ариадну, чье тело прикрывали лишь протянутые через грудь и бедра серые полоски ткани.

– Потом. Нужно немедленно стартовать, пока он… – Ариадна поколебалась. – Пока Червоточин не понял, что мы сбежали.

– После того как вы вскрыли робота резаком словно консервную банку, уверен – он неусыпно за нами следит, – буркнул Корнелий. – Хорошо. Пойдемте в рубку.

– Если знает, почему не действует?

– Это меня и беспокоит. – В рубке Корнелий привычно уселся на место пилота и показал на соседний ложемент. – Устраивайтесь. Взлет будет жестким…

– Мы можем это сделать на фотонном приводе? – Ариадна возилась с застежками ремней и казалось, что бросила вопрос невзначай, на всякий случай. Из любопытства.

– На фотонном приводе? – потер щетинистый подбородок Корнелий, словно размышляя над вопросом Ариадны и решая – можем или не можем. – Нет… пожалуй. Иначе пробьем в этом комке льда и снега огромную дырищу, а после экспериментов Червоточина Амальтея держится на честном слове. И мне бы не хотелось его нарушать.

– Тогда он нас догонит, – устало и безразлично сказала Ариадна.

– Вблизи гравитационного предела Юпитера? Фотонный планетолет, после того как он перейдет на прямоточник? Когда в нашем распоряжении уйма запасов водорода и гелия гиганта и ничто не помешает разогнаться до десяти процентов цэ? – Корнелий вопрошал риторически, одновременно бегая пальцами по клавиатуре. Ну прям органист, готовящий громадный инструмент к исполнению сложнейшей фуги. – Невозможно даже для такого… гения, как Червоточин.

– Сумасшедшего, – поправила Ариадна. – Ведь ты это хотел сказать?

– Верно, сумасшедшего, – кивнул Корнелий. – Извини.

– Ты меня ничем не оскорбил.

– Я не специалист по девиантному поведению, а потому должен воздерживаться от диагноза.

– Какая щепетильность, – пробормотала Ариадна. – Тогда побыстрее уберемся отсюда?

– Уже. – Корнелий ткнул в клавишу зажигания.

И только затем взглянул на обзорный экран, издав звук, будто что-то встало поперек горла. Попытался высвободиться из укутывающих компенсаторных нитей, которые его ложемент в изобилии выкинул согласно программе старта. У Корнелия хватило свободы лишь ударить кулаком по клавишам, отчего на пульте замигали тревожные огоньки, однако фуга отрыва от поверхности космодрома и набора скорости ухода со спутника продолжала исполняться.

Две крошечные фигурки, стоящие у подножия одной из башен «Тахмасиба», поддерживающих неуклюжий купол отражателя, скрылись в изрыгаемом ионно-импульсными ракетами пламени.