Интересный момент. В условиях ликвидации правительства ЗУНР в изгнании, военная структура, «созданная» правительством, продолжила своё функционирования в интересах бывшего государства?! Явный парадокс. Государство (ЗУНР) под пристальным вниманием стран Антанты, самоликвидировалось в мае 1923 года. Упразднились все его государственные органы, сохранявшиеся в изгнании. В то же время военная организация бывших ССО и УГА сохранилась. Такое возможно лишь в одном случае – если эта военная организация принадлежала иной государственной структуре, которая её же и создала, финансово и материально поддерживала (т. е. Германия и Абвер). Вот почему в записке президеальной канцелярии ЗУНР от 19 марта 1923 г. отмечалось: «Военная организация стоит и дальше на позиции активной борьбы с польской оккупацией и с польским элементом вообще в целом на всех западно-украинских землях». В кардинально изменившихся условиях Е. Коновалец призывал: «не надеяться на автономию. …Сегодня разговоры с поляками невозможны».[149]

ВО-Абвер необходимо было перестраивать свою деятельность и прежде всего в Крае, который приносил основную часть денег на финансирование организации. К тому же «заключённые контракты» с Берлином и Москвой необходимо было выполнять, несмотря на ликвидацию польской «дефензивой» Львовской резидентуры. После марта 1923 г. руководство ВО Абвер отказалось от продолжения в широких масштабах террористической (саботажной) деятельности и сосредоточило внимание своих членов на приобщении к экспроприации средств и, особенно, на активизации разведывательной деятельности. Это вызвало непонимание со стороны уцелевших членов, мнивших себя героями-освободителями, а иногда и не желание «грабить» частных граждан и работать шпионами в интересах иностранного государства. Как пишет А. В. Кентий: «… Выбор Германии был не случаен:

1. Веймарская республика взяла курс на пересмотр Версальского договора;

2. Члены УВО в большинстве составляли бывшие военнослужащие Австро-Венгрии, которые вместе с немцами воевали на Восточной фронте, 1-й мировой войны;

3. Немцы первыми признали УНР и помогли взойти Скоропадскому;

4. Решение Совета послов от 14.03.1923 г. о признании оккупации ЗУЗ Польшей исключало обращение к Антанте и СССР тем более».[150]

Уважаемый коллега, к сожалению, не указал, что «выбор» Германии было на несколько лет раньше – летом 1920 г. Прошедшие годы лишь подтвердили правильность исторического «выбора» правительством ЗУНР «союзника», проверенного и закалённого в шпионской и подрывной деятельности против Польского государства. Желание сделать ещё один правильный «выбор» привели Е. Коновальца в Литву, к новому спонсору «национально-освободительной борьбы с оккупантами». По этому поводу О. Субтельный пишет: «…В 1923 году, когда положение УВО резко изменилось в связи с признанием законности присоединения Галиции к Польше, Коновалец обратился за финансовой и политической помощью к чужеземным государствам, прежде всего врагам Польши – Германии и Литве».[151]

Раннее мы уже отмечали, что зарождение литовского государства в ходе империалистической войны происходило при активной поддержке германских войск, оккупировавших прибалтийские губернии Российской империи, что привело со временем к политической изоляции Литвы на международной арене со стороны стран Антанты, рассчитывавшей на создание единого польско-литовского государства. Почему собственно они и покровительствовали Польше в захвате литовского Виленского края. В Литве полковник договорился о широком сотрудничестве между ВО-Абвер и спецслужбами Литвы (разведывательным отделом Генштаба, полицией государственной охраны, пограничной охраной, разведкой организации «Союз стрельцов»). Е. Коновалец и премьер-министр Вальдемарас в 1923 году согласовали вопрос взаимодействия в области обмена информацией о Польше и СССР.[152]

С целью успешного сотрудничества в добывании и обмене (продаже) разведывательной информации по Польше, также, как и для Германии, и РСФСР, в г. Каунас в 1925 г. была организована очередная экспозитура «ВО-Абвер» под кодовым названием «Ленивка». Данная экспозитура во главе с сотником Р. Ревьюком (псевдоним «Панас» и «Батович») появилась уже после упразднения правительства ЗУНР. В неё входило 15 сотрудников, владевших польским, литовским и белорусским языками. Они собирали информацию в регионе Вильнюс – Гродно – Лида – Пинск, содействовали закупке и переправке в Гали́цию оружия, поддерживали связь с резидентурами ВО-Абвер в Берлине, Вене, Париже.

Однако основным «хозяином» ВО-Абвер по-прежнему оставалась Германия, нуждающаяся в перманентном информационном обеспечении разведывательной информацией и материалами в отношении Польши. Исполнение этого ответственного задания возлагалось в том числе и на ВО-Абвер т. е. Е. Коновальца. Важно подчеркнуть, что задача по сбору разведывательной информации в отношении большевистской России перед полковником Абвером не ставилась. Это было бы нарушением положений договора между двумя государствами подписанного в г. Раппало.

Заниматься рассмотрением и критическим анализом этого исторического события в деятельности ВО-Абвер затруднено по причине отсутствия необходимого материала в научных изданиях и в исторической публицистике. Украинские историки, на базе работ которых построена представленная исследовательская работа, всячески обходят стороной тему связанной с организацией и проведением шпионажа ВО-Абвер в интересах различных разведывательных и контрразведывательных служб европейских государств. Разговоры о так называемом национально-освободительном движении на ЗУЗ, организованном якобы ВО-Абвер в Крае, они ведут в контексте осуществления акций «экспроприации». Если говорить более приемлемым языком – обыкновенными уголовными «налёта» и вооружёнными грабежа в отношении государственных, финансовых структур Польши. В этой связи приходится только сожалеть, что вся накопленная «энергия» украинского движения на ЗУЗ «перетекла» в примитивный криминал, несмотря на то, что возможности по «добыванию» необходимых финансовых ресурсов т. е. организации легального бизнеса как в Крае, так и в: ЧСР, Германии, Литве и т. д. существовали. Но, для галица́я, куда проще – грабить и убивать.

Отчётливо понимая, что выполнение задания Абвера по восстановлении Львовской резидентуры и налаживания информационного обеспечения Рейхсвера невозможно без разглашения и обсуждения этого факта перед руководящим и рядовым составом ВО-Абвер, полковник летом 1923 г. провёл рабочее совещание в г. Праге. Напомним, что после самороспуска в начале мая 1923 г. правительства ЗУНР в изгнании, функционирование ВО-Абвер продолжалось под совместным руководством Е. Петрушевича и отозванного с Края Е. Коновальца (немцы не согласились с решением диктатора отстранить полковника от дел ВО-Абвер).

Подробности этого совещания, на сегодняшний день, можно обнаружить только в воспоминаниях подполковника М. С. Кураха. С его слов совещание было посвящено реорганизации ВО-Абвер в связи с угрозой ликвидации всей подпольной сети в Крае и как следствие прекращения финансирования освободительной борьбы со стороны Германии и украинских политических структур на Западе. Е. Коновалец выступил с программной речью, в которой отметил: «… Ориентация на Польшу окончательно провалилась и необходимо искать более реальные силы, на которые могло бы опереться националистическое подполье в борьбе против СССР и Польши». Здесь, как нам представляется, М. С. Курах сам того не замечая подтвердил бывшие планы полковника на борьбу СССР в союзе с Польшей. Однако, принимая во внимание окончательное решение в марте 1923 г. вопроса с Восточной Малопольшей в пользу Жечи Посполитой, на первое место в качестве союзника вышла Германия. Е. Коновалец откровенно признал факт заключение с германским правительством и Рейхсвером договора о помощи украинским политическим кругам в вопросе воссоздания независимого украинского государства. В данном случае речь шла о реанимации УНР во главе с С. Петлюрой. При этом подчеркнул реальную возможность развязывания военных действий против СССР и Польши в союзе с Германией.

В своём докладе Е. Коновалец не скрывал, что УВО полностью подпадает под влияние германской разведки, и представляет в её распоряжение свой разведывательный аппарат, средства пропаганды, кадры террористов и боевые силы, находящиеся в Польше, Советской Украине и в других странах».[153]

В будущем, как заявил Е. Коновалец, он и его штаб в Берлине намерены поддерживать непосредственную связь с Абвером, а также с Краевой экспозитурой во Львове через проживающего в городе полковника Абвера Альфреда Бизанца[154] (бывший командир 7-й бригады Сечевых стрельцов – О. Р.) и его курьера Ганса Коха. Со стороны УВО с ними будет поддерживать связь Михаил Матчак, который концентрировал у себя собранные членами УВО материалы и передавал их непосредственно А. Бизанцу, а тот – руководству Абвера. Коновалец поставил перед участниками совещания следующие задачи:

1. Учесть все кадры украинских националистов в эмиграции и в Крае, которые можно будет использовать для вооруженного нападения на СССР;

2. Сконцентрировать кадры ВО-Абвер таким образом, чтобы их можно было быстро привести в состояние боевой готовности и использовать в военных целях;

3. Реорганизовать разведывательную службу ВО-Абвер применительно к условиям военного положения под руководством германского Генштаба. Обращаем внимание, что совещание проходило в 1923 г., но не в 1941 году! (выделено – О. Р.).

Как далее пишет М. Курах: «… После совещания в Праге, Коновалец вызвал меня к себе в гостиницу «Бараник» и предложил подписать обязательство о сотрудничестве с немецкой разведкой. Я спросил, чем вызвана необходимость такого шага и не является ли это недоверием к моей работе в УВО. Коновалец ответил, что он лично дал такое же обязательство о сотрудничестве с немецкой разведкой и того же требует от своих ближайших сотрудников т. е. руководящего состава УВО. В доказательство сказанному Коновалец показал отобранные им аналогичные обязательства от Иосифа Навроцкого, Михаила Матчака, Ярослава Барановского, Петра Баковича, Богдана Билинкевича…» (выделено – О. Р.).[155]

Вернувшись во Львов М. Курах через М. Матчака связался с Альфредом Бизанцем, проживавшим здесь под видом арендатора имения. Тот познакомил его со своим коллегой из Абвера Францем Миллером, агрономом Малопольского крестьянского общества во Львове. «Узнав, что я уже дал подписку о сотрудничестве с Абвером, Миллер заявил, что от меня он не собирается отбирать еще какие-нибудь обязательства, но дал мне новый псевдоним – «Сичовер Шидер – 1895» для связи с Абвером». Этим псевдонимом М. Курах подписывал добываемые им данные о политических настроениях населения; о деятельности различных политических партий и культурно-просветительских обществ, о поведении и деятельности отдельных лиц, занимавших видное положение на ЗУЗ и т. д.[156]