– Самое страшное оружие льва не его клыки или когти, а рудиментарный коготь, который соответствует нашему большому пальцу на руке. Этот коготь, длиной в два дюйма, кривой и страшно острый, находится на внутренней стороне передних лап льва. Как правило, рудиментарные когти прижаты к лапам и почти не видны… Но лев может их выпустить, и тогда они встают почти под прямым углом к лапам. Одним ударом лев может таким когтем распороть живот человека, выпустив ему кишки.

Капитан замолчал, наступила тишина.

– Но обычно в ранах, нанесённых львом, страшно то, что раненый погибает от заражения крови, – тихо добавил капитан. – Даже от небольшой царапины. Ведь на когтях льва остаётся зараза от сгнившего мяса убитых им животных.

– Откуда вы это знаете, капитан? – робко спросил мистер Трелони.

Капитан посмотрел на него, потом произнёс нехотя:

– Я даже знаю, как погиб коварный вождь Драаго.

– Как? – в один голос вскричали сквайр и дон Родригу.

Капитан осклабился, и носогубные складки резко обозначились на его лице, сразу придав ему хищное выражение. Он сказал:

– Вождь, узнав от своих воинов, что мы находимся неподалёку, прокрался к нашему лагерю в шкуре гиены и выл возле нас до тех пор, пока не приманил к нам львов. Он хотел, чтобы львы на нас напали. Но сам он, скорее всего, случайно, не заметив стадо зебр в лунном свете, был убит копытами одной из них. Их стадо пробегало в страхе мимо наших костров этой ночью. Совсем близко… Я ещё подумал: что их так могло вспугнуть? Даже огня не побоялись. Мы с доктором сидели как раз у костра и их видели.

– А откуда вы знаете про львов? – спросил дон Родригу.

– Я их тоже видел в лагере той ночью. Трёх львов, – сказал капитан. – Один мне чуть всё лицо не облизал, собака.

– Что же вы не крикнули, капитан? Не разбудили нас? – воскликнул сквайр.

– Так чего будить? Львы сразу ушли, – ответил капитан.

Все опять замолчали, и каждый с горечью подумал, что на следующее утро они пошли искать этих львов сами.

И тут доктор Легг открыл глаза.

– Джеймс! – отчаянно вскрикнул капитан. – Как нам тебе помочь? Что надо сделать? Скажи!

Но доктор смотрел в небо над своей головой и молчал, он словно бы ничего не слышал. Мистер Трелони схватил его руку и сжал её в своих ладонях, как будто хотел согреть её, а капитан всё повторял и повторял что-то, настойчиво и жалобно, пытаясь докричаться до доктора, глаза которого скоро опять закатились.

Когда Платон, каким-то чудом нашедший табеле, принёс его, они обложили пластами этого заплесневелого мха грудь доктора, предварительно ещё раз протерев его раны ромом. Платону, который действовал очень решительно и умело, помогал капитан. Мистер Трелони, сжавшись в комок и уткнув лицо в ладони, сидел всё это время у костра, отвернувшись от них.

– Что там? – потом спросил он у капитана.

– Скверно, – сказал капитан. – А я много видел ран в своей жизни…