– А ты разве нет? – усмехается солдат.
Фрэнсис Форд Коппола жаждет действия. Но тщетно. В первую ночь в маленьком городке Пагсанджан, расположенном на берегу лагуны, где также будет находиться храмовый комплекс из бурно обсуждаемого финала, в небе то и дело вспыхивают тропические молнии. Воздух имеет привкус металла. Возникает необычное чувство предвкушения. На самом деле здесь была только половина моста. Он был взорван японцами во время Второй мировой войны и больше никогда не восстанавливался. А вот съемочная группа художественного фильма «Апокалипсис сегодня» будет каждый день восстанавливать его и каждую ночь снова взрывать. И так в течение более чем двух недель.
Джио Коппола – статист. Ему двенадцать лет, но обмундирован он как солдат. У него есть своя винтовка М-16.
23:00. Съемки наконец-то начинаются. Вспыхивают языки пламени, взлетают в небо ракеты и то, что Элинор Коппола называет «большие огненные шары». Все затягивает дымом. На общем плане хаос прекрасно смотрится. Дата – 11 августа 1976 года, прошло пять месяцев со дня официального старта работы. Среди съемочной группы раздается смех.
К шестой подряд бессонной ночи, проведенной на мосту До-Лунг, хорошее настроение улетучилось. Непрерывно льет дождь, и людям приходится засыпать дно траншеи песком, чтобы оно не скользило. Во время одной из репетиций рушится часть стены траншеи, и приходится все начинать заново.
Каждые сутки задержки съемок стоят до 50 000 долларов, и это без учета того, что пару дней назад на съемках рухнули декорации. К тому же Коппола добавляет диалоги, часто останавливает репетиции и фиксирует моменты, не видимые никому другому. Он постоянно на взводе – и это тоже замедляет работу. А иногда просто идет дождь и грязь становится глубокой и непроходимой. Из канистр валит серый дым. Все кашляют и трут глаза руками.
Тридцать шесть месяцев спустя, 17 мая 1979 года, Коппола как одержимый ворвался в модернистский центр Palais, где проводился Каннский кинофестиваль. Здесь собралось более 1100 представителей мировой прессы. Он вышел к трибуне и оглядел бесчисленные блокноты и фотоаппараты. Для него за ними скрывались многочисленные представители врага. Они в ответ уставились на самого известного в мире режиссера, который сейчас напоминал библейского пророка в панаме. Он сердито посмотрел на аудиторию сквозь толстые очки. Облизнул губы. Почесал свою густую бороду. А затем начал говорить.
Проигнорировав иерархию, существовавшую в компании-дистрибьюторе United Artists, Коппола сам выставил свой новый фильм на конкурс фестиваля. В компании все еще не могли понять: это последний и безумный акт самоуничтожения? А если нет, то что же это? Стивен Бах, исполнительный директор и сценарист United Artists, назвал этот шаг «самым публичным предварительным просмотром фильма в истории кино». А может быть, это был жест возмутительной самоуверенности, если не сказать высокомерия, соответствующий накалу титанической борьбы за создание своего фильма? Как позднее выяснилось, компания United Artists вообще не имела права голоса в этом вопросе – ее инвестиции ограничивались покупкой прав на показ на внутреннем (американском) рынке. Руководству даже не показали ту сокращенную версию фильма, которую Коппола повез в Канны.
Дело в том, что фильм так и не был закончен.
В Каннах его заявили под названием «Апокалипсис сегодня (рабочий вариант)». Это было сделано ради престижа Каннского фестиваля и его самоуверенного художественного руководителя Жиля Жакоба, который много месяцев «выуживал» Копполу и в конце концов заполучил ленту для показа в Каннах. В мире не было более обсуждаемого фильма, чем «вьетнамское безумие» Копполы.
Таким образом, руководители United Artists могли только наблюдать, как Коппола взошел на трибуну и начал делать то, что у него получается лучше всего, – говорить от всего сердца.
«Мой фильм не о Вьетнаме, – заявил Коппола, и его голос взлетел, как ракета над мостом До-Лунг. – Он и есть Вьетнам».
С чего же началось это великое путешествие в джунгли и болота Вьетнама, а затем дальше – в анналы истории кино? Путешествие, ставшее высшим символом невротической мании кинопроизводства, первым ударом колокола на похоронах эйфории авторского кино 1970-х годов и показателем того, чего кино может достичь. И еще одна история, которую все рассказывают о Копполе того времени, когда хаос угрожал поглотить его. Неожиданно оказалось, что ответ на этот вопрос связан не только с человеком, который решился на такое безумие, как постановка фильма «Апокалипсис сегодня»…
Прежде всего мы должны обратиться к фигуре сценариста, режиссера, фанатика оружия, философа правого толка и «кинонегодника» Джона Милиуса, который когда-то наслаждался тем, что Коппола является его наставником, и при этом был самым «тормозным» его учеником. Благодаря своему воображению, подстегнутому дурманом марихуаны, которая облаком окутывала ночные студенческие сборища в Университете Южной Калифорнии, Милиус придумал новый для своего времени фильм о войне. Он заранее дал ему название «Психоделический солдат». Это должна была быть радикальная современная переработка повести Джозефа Конрада «Сердце тьмы».
Теперь перейдем от бреда сценариста к бреду кинопроизводства на American Zoetrope, будущее которой ковал Коппола в роли кузнеца. Он помнил, что Милиус и Джордж Лукас часто говорили о парнях, вернувшихся из Вьетнама, «рассказывали о безумии, наркотиках, галлюцинациях и серфинге». И как Милиус «готовил сценарий» для Лукаса.
Но подождите! Кэрролл Бэллард, еще одна обитаемая планета, вращающаяся вокруг солнца Копполы, тоже заявлял, что является первоисточником для «Апокалипсиса сегодня». И действительно, он активно планировал адаптацию «Сердца тьмы» еще в 1967 году, но просто не сумел купить на нее права. Бэллард настаивал на том, что кое-какие свои планы он успел обсудить с Копполой. «Одно время мне было из-за этого очень горько», – признавался он. И более всего – из-за того, что он остался за бортом.
Задолго до обсуждения вопроса о том, можно ли перенести «колониальную» повесть Конрада на психоделическое поле битвы во Вьетнаме (первобытные джунгли в этих историях разные), книга захватила воображение многих авантюрных кинематографистов. Когда в 1939 году Орсон Уэллс прибыл в Голливуд, он первым делом постарался поставить фильм по повести «Сердце тьмы» (как он это сделал на радио со своей труппой Mercury Theatre Company). «Вы не увидите эту картину, – объявил он. – Она сама с вами случится». Уэллс уже дошел до выбора места съемки, но тут его проект рухнул под тяжестью колоссального бюджета. В тестовом режиме прошел только один съемочный день, в ходе которого были отсняты уникальные кадры с Гасом Шиллингом в роли главного героя Марлоу, который вел свое судно вверх по реке через конголезские джунгли, чтобы выйти к сотруднику компании Куртцу, сошедшему с ума среди местных жителей.
Лукасом двигало исключительно желание снять фильм о Вьетнаме, и режиссер еще не понимал, каким он получится. «Он не отличал “Сердце тьмы” от “Мэри Поппинс”», – язвительно заметил Милиус. Следует отметить, что дискуссии в Zoetrope шли в то время, когда война еще продолжалась. Милиус вспомнил о значках с надписью «Нирвана сегодня», которые носили хиппи, и, чтобы придать названию сатирический оттенок, переименовал «Психоделического солдата» в «Апокалипсис сегодня» (его тогда одолевала склонность к черной комедии).
Коппола был достаточно заинтересован, чтобы поддержать проект, предоставив Милиусу время и место для написания сценария, – он считал сценарий частью сделки с Warner. Милиус отказался перечитывать повесть, сказав, что «хотел запомнить ее как сон». В это же время Лукас решил, что сам может снять ленту на эту тему, замаскировав ее под документальную. Это можно было сделать быстро и дешево, с 16-миллиметровыми камерами и без дальних поездок: между Стоктоном и Сакраменто были рисовые поля. В центре этого фильма должны были быть судьбы жителей вьетнамских деревень, противостоящих грубой силе Америки. Редактор же Уолтер Мерч понял дело так, что он должен взять эту историю о противостоянии большого и малого и перенести ее в какую-нибудь галактику подальше от Вьетнама.
В то время Милиус был на пути к тому, чтобы стать одним из самых востребованных сценаристов Голливуда. «Грязный Гарри», «Высшая сила», «Диллинджер» и «Иеремия Джонсон» – все эти фильмы отражали его внимание к человеку, который борется со своей животной природой. Эта тема должна была стать центральной и в его вьетнамской эпопее, но у него не хватило духу стать режиссером такой картины.