Леди Уорд грустно хмыкнула и повернулась.

- Он хороший человек и друг, не бросающий в беде. С ним мне спокойно. Назови мне хоть одну причину, почему мне не стоит выходить за него?

- Ты ведь не любишь его, - произнес глава тайной службы и стал медленно обходить стол.

- Верно, но это не причина не заключать брак. Иначе большая часть семейных союзов не заключалась бы вовсе, а остальные расторгались после первых трех лет совместной жизни, - фыркнула рыжеволосая женщина и сделала шаг назад.

- Ты права, - слишком покладисто согласился лорд Бирн и сделал последний шаг, останавливаясь вплотную к секретарю. – Тогда вот тебе другая.

С этими словами он быстрым и четким движением обхватил ее за талию, прижал к себе и коснулся губами ее таких желанных и манящих губ. Несколько секунд Милдред пыталась оттолкнуть от себя мужчину, но с каждым его движением ее сопротивление становилось все слабей. В какой-то момент упирающиеся ему в грудь руки схватились за отвороты зимнего пальто в попытке придвинуть его владельца еще ближе к себе. Сетуя на слабость собственного сердца, Милдред Уорд ответила на поцелуй. Ответила, потому что хотела. Хотела, чтобы этот мужчина ее целовал, и хотела, чтобы он был в ее жизни.

Через некоторое время, оторвавшись от губ любимой женщины, лорд Гаррет Бирн произнес хриплым полушепотом:

- Я люблю тебя, несносная женщина, и хочу, чтобы ты стала моей женой.

- Это не вопрос, - улыбаясь, констатировала очевидный факт леди Уорд.

Глава тайной службы коварно улыбнулся, хитро блеснул пронзительно-синими глазами и согласился:

- Не вопрос, - после чего, снова стал опускать голову к ее лицу, не в силах противостоять желанию постоянно целовать свою женщину.

- Значит, свадьба отменяется? – донесся от двери знакомый обоим голос.

- Маркас… - Милдред повернула голову к выходу и стала пытаться высвободиться, но лорд Бирн не позволил. Он еще крепче прижал к себе свою женщину, перевел взгляд с ее губ на хозяина кабинета и своего подчиненного, лукаво прищурился и ответил:

- Почему же отменяется? Ни в коем случае. Она просто несколько видоизменяется. Состав брачующихся претерпит некоторые изменения, а в остальном меня все устраивает, особенно дата. Верно, дорогая? – глава тайной службы с предвкушающей улыбкой снова повернулся к Милдред и увидел, как щечки той медленно, но верно покрываются смущенным румянцем, чего не случалось последние лет двенадцать.

Глава 18

С каждым разом посещения музыкального кабинета вместе с Дарраком давались мне одновременно и сложней, и проще. Я привыкала к виду его танцующих по клавишам пальцев, старалась представить мелодию, которую он играл, и одновременно накатывало чувство бесполезности и безысходности. Все чаще мелькали мысли, что все это зря и ничем не поможет.

В один из дней, зная, что он зайдет за мной, в три часа пополудни, как всегда, я просто заблаговременно ушла из комнаты. Я давала себе мысленные пинки и оплеухи за то, что не могу пересилить себя, но упорно удалялась от здания женского общежития. Мне было стыдно перед Дарраком, но объяснять, почему не хочу сегодня присутствовать на его занятиях, казалось невозможным. Как можно написать то, чему нет слов? Мои чувства в полной мере могла бы передать только музыка. Музыка…

Какое-то время я бродила по парку, но сердце все сильней сжимало чувство острой потребности. В итоге, я тяжело вздохнула и направилась в сторону главного корпуса консерватории, не переставая повторять про себя, что делаю глупость. Тем не менее, остановиться я уже не могла.

Третий Этаж. До боли знакомая дверь. Не знаю, издала ли она хоть малейший скрип. Наверное, нет. Ведь раньше-то не скрипела. Пустой кабинет и одинокий рояль. Инструмент будто излучал тихую печаль. Я закрыла дверь и подошла. Учитель… Как бы я хотела снова слышать твой голос. Грустно улыбнувшись, провела подушечками пальцев по крышке и, поддавшись порыву, привычным движением откинула ее.

Черно-белый ряд клавиш, незыблемый и спокойный, как всегда, находился на своем месте и постоянном ожидании музыканта. Я аккуратно, словно боясь, легко прикоснулась указательным пальцем к белой глянцевой пластине и тут же отдернула руку, так и не нажав на нее. Усмехнувшись собственным чувствам, села на винтовой табурет. Тишина вокруг меня словно еще больше сгустилась. А мне вдруг так захотелось если не услышать, так хоть почувствовать механическую часть музыки, причаститься невесомой материи души, что руки сами потянулись к черно-белому ряду.