Дела семейные

Скорее всего, они были знакомы: делавший быструю карьеру при дворе Шарль д"Артаньян и граф Фронтенак. Гасконец фигурирует в парижских церковных списках как «лейтенант королевских мушкетеров, проживающий на улице Лягушачьего болота в приходе Сен-Сюль-пис». Мушкетер сумел заполучить выгодную придворную должность «хранителя королевского птичника». С 1665 года Шарль де Бац де Кастельмор во всех документах именуется «графом д"Артаньяном», у него даже появился герб. Завистливые паркетные шаркуны подняли шум при дворе, утверждая, что он незаслуженно присвоил себе титул (судебная тяжба за семейные привилегии продолжалась и после смерти д"Артаньяна). Фронтенак, в отличие от тщеславного гасконца, был графом настоящим.

Полное имя героя Старого и Нового света – Луи де Бюад, граф де Фронтенак и де Паллюо (Louis de Buade, comte de Frontenac et de Palluau). Дед будущего канадского губернатора Антуан де Бюад был оруженосцем короля Генриха IV Наваррского и за службу получил от него титул барона и замок Паллюо. При дворе Генриха IV начинались семейные предания популярных литературных героев. Шталмейстером короля был некий Полон де Монтескью, прадед мушкетера по материнской линии, ставший первым из известных сегодня д"Артаньянов. Дед отважного Портоса (его гугенотская фамилия звучала как «де Порто») служил «офицером кухни» Генриха Наваррского, а врачом короля был некий беарнский дворянин д"Атос. Французские анналы предлагали великолепные сюжетные сплетения, многими из которых воспользовался плодовитый романист, сын генерала и внук гаитянской рабыни.

Антуан де Бюад де Паллюо продолжал исправно нести службу при следующем монархе Людовике XIII и получил от него титул графа де Фронтенака. Его сын был капитаном королевского замка Сен-Жермен в предместье Парижа. В этом замке в 1620 году родился будущий герой квебекской саги Луи де Бюад де Фронтенак. Крестным отцом маленького Луи стал не кто иной, как Его Величество Людовик XIII.

Как мы знаем, герои «Трех мушкетеров» совершали по большей части вымышленные подвиги. Но пассионарная Франция в избытке поставляла реальных храбрецов, готовых на каждом шагу встречать опасности и смело их преодолевать. Луи де Фронтенак участвовал в военных кампаниях в Нидерландах, Италии и Германии, дослужившись до чина бригадного генерала. В возрасте двадцати четырех лет Фронтенак был тяжело ранен в правую руку и до конца жизни плохо владел ею. Последней из военных кампаний графа Фронтенака в Европе была осада крепости Маастрихт, где рядом с ним сражался и геройски погиб летом 1672 года бригадный генерал Шарль д"Артаньян. В отличие от героя Дюма, реальный д"Артаньян так и не стал маршалом Франции. А его собрат по оружию Луи де Фронтенак в тот год получил назначение в Квебек на пост губернатора королевской провинции Новая Франция.

Под руководством нового губернатора развернулось строительство фортификаций – город на реке Сен-Лоран превращался в хорошо укрепленную крепость. Другое смелое начинание Фронтенака не нашло поддержки при дворе. Губернатор решил созвать канадские Генеральные штаты из дворянства, духовенства и третьего сословия. Недремлющее око Кольбера, всесильного министра Людовика XIV, усмотрело в созыве штатов новую фронду. Последовал строгий выговор королевского министра: «Вы должны очень редко (точнее говоря – никогда) прибегать к этой форме представительства жителей Канады».

Квебеку повезло и с другим талантливым и преданным делу администратором – королевским интендантом Жаном Талоном, который приехал сюда в 1665 году. Интендант, выполняя волю Кольбера, вел успешную политику меркантилизма, пытаясь сделать экономику колонии не дотационной, а самостоятельной. Талон поощрял сельское хозяйство и ремесла, рыбный промысел и геологические изыскания. При нем в колонию завезли лошадей, которых местные индейцы, увидев впервые, прозвали «французскими лосями». Талон заложил первую канадскую верфь, построил железоделательные мануфактуры, организовал выращивание хмеля и солода, тем самым положив начало первому в истории страны производству пива. Когда интендант уходил в отставку, он мог похвалиться тем, что жители страны способны одеваться с ног до головы в продукцию, произведенную в Канаде.

Главной заботой как Талона, так и губернатора Фронтенака стало увеличение населения Новой Франции. Решение этой стратегической задачи осуществлялось различными путями. За океан отправляли бывших арестантов, солдат, кабальных слуг и «дочерей короля» («filles du roi»). Последние, числом более тысячи, были незамужними женщинами, воспитанницами сиротских приютов или одинокими крестьянками, которые соглашались сочетаться браком в Канаде. Указ строго ограничивал время ухаживания двумя неделями. Тех, на кого не положили глаз в Квебеке, отправляли дальше по реке, в Монреаль. За «невест короля» давали отличное приданое. Как писал Александр Дюма, «каждая по прибытии находила супруга, и через две недели после приезда ни одна не осталась незамужней. Каждая приносила в приданое быка и корову, борова и свинью, петуха и курицу, два бочонка солонины, несколько ружей и одиннадцать экю».

Увеличение рождаемости возвели в ранг государственно значимого деяния. Установили штрафные санкции для одиноких канадских мужчин (которым запрещалось охотиться и ловить рыбу до тех пор, пока они не женятся) и поощрительные вспомоществования для молодоженов. Хозяйства, где было десять и более детей, получали пособие от короля. В результате население Новой Франции за семь лет удвоилось. А интендант Жан Талон, почувствовав, что здоровье в суровом местном климате слабеет, попросился на родину, получил за труды графский титул и должность личного королевского секретаря. Выйдя в отставку в 1692 году, он доживал свой век в одиночестве: поборник активного деторождения оказался закоренелым холостяком.

Дела матримониальные складывались не самым лучшим образом и у других героев французского королевства. Д"Артаньян и Фронтенак, как и многие дворяне их круга, постоянно испытывали нехватку средств: расходы на дружеские кутежи, расшитые камзолы и плюмажи на шляпах намного превышали их жалование. Оба пошли к алтарю в зрелом возрасте, невесты обладали солидным приданым. Мессир Д"Артаньян взял в жены баронессу Аншарлотт де Шанлеси де Сен-Круа – вдову капитана, убитого при осаде Арраса. Брачное соглашение было засвидетельствовано покровителем мушкетера кардиналом Мазарини. Граф де Фронтенак сочетался браком с Анной де ла Гранж-Трианон, которая пользовалась успехом при дворе.

Семейная жизнь стала явным провалом в биографиях двух блестящих французов. У богатых и знатных дам оказался не самый лучший характер. Мужья творили историю, жены занимались интригами. Мадам д"Артаньян уехала от мужа в родовое имение, где была отмечена сутяжничеством с многочисленными родственниками. Графиня де Фронтенак предпочла заснеженной Канаде золоченые покои Версаля.

У обоих офицеров не заладились отношения и с всесильным Жаном-Батистом Кольбером, «недремлющим оком Людовика Великого». Александр Дюма вывел портрет королевского фаворита: «Взгляд у него был строгий, даже суровый. С подчиненными он был горд, перед вельможами держался с достоинством человека добродетельного. Весьма надменный, даже тогда, когда будучи один, смотрел на себя в зеркало». Когда-то Кольбер желал получить в придачу к многочисленным привилегиям выгодную придворную должность «хранителя королевского птичника», которая в итоге досталась д"Артаньяну. Младший брат Кольбера одно время руководил королевскими мушкетерами, то есть был непосредственным начальником гасконца. Губернатор Новой Франции Луи де Фронтенак, отличавшийся независимым характером, вызывал постоянное неудовольствие королевского министра, что в итоге привело к отзыву строптивого губернатора в 1682 году, за год до смерти Кольбера.

Ситуация в Канаде после отъезда Фронтенака немедленно ухудшилась. Начались внутренние раздоры и соперничество среди квебекской верхушки, а индейцы-ирокезы, подстрекаемые англичанами, в 1689 году подняли восстание и устроили резню французов в селении Лашин, близ Монреаля. Граф Фронтенак был снова отправлен в Америку и подоспел как раз вовремя. В 1690 году сильный британский флот и ополчение из Новой Англии под командованием сэра Уильяма Фипса подошли к стенам Квебека. Фипс надежно осадил город и в своей победе не сомневался. Его парламентер прибыл в резиденцию Фронтенака с ультиматумом о капитуляции в течение часа. Надменный англичанин положил на стол часы, сказав, что время пошло. На что Фронтенак дал ответ, который вошел в историю: «Уберите часы, эмиссар. Идите к своему генералу и скажите, что за меня ответят жерла пушек и дула ружей» («Je nay point de réponse à faire a vostre général que par la bouche de mes canons et à coups de fuzil!»).

Нападение Фипса было успешно отражено, изрядно потрепанный флот Альбиона ретировался. В ответ французы под предводительством Фронтенака изгнали британцев из района Гудзонова залива и разрушили их форты вплоть до территории нынешнего штата Мэйн. Заодно были уничтожены и селения союзников англичан ирокезов.

Значительная часть сохранившейся каменной городской застройки, определившей облик старого Квебека, относится к последней четверти XVII столетия, времени правления Луи де Фронтенака. Главная причина развернувшегося масштабного градостроительства – упрочившаяся безопасность столицы Новой Франции. Окруженный каменными и земляными бастионами с многочисленными пушками, город на скале получил прозвище «Гибралтара Америки». Мощнейшая крепость, равной которой не было тогда ни в английских, ни в голландских колониях Северной Америки, обезопасила всю обширную долину реки Св. Лаврентия от ударов с моря.

В 1685 году в Квебек прибыл военный хирург Мишель Сарразен, который стал первым значительным ученым Новой Франции. Помимо исполнения своих прямых врачебных обязанностей, Сарразен приобрел известность как пытливый натуралист. Королевский ботанический сад в Париже неоднократно пополнялся находками Сарразена, а сам он стал членом-корреспондентом Французской академии наук. Одно из открытых квебекцем растений носит его имя: саррацения пурпурная. Врач и натуралист стал пионером национальной канадской индустрии – производства кленового сиропа; во многом благодаря его начинаниям на флаге сегодняшней Канады красуется кленовый лист.

В Квебеке (сами жители называют его Вилль-де-Кебек) попасть из Верхнего города (Haute-Ville) в Нижний (Basse-Ville) можно по крутой улочке с высокой лестницей с характерным названием «Сломай шею» («Escalier Casse-Cou»). Для подъема на неприступную скалу в XIX веке придумали фуникулер, нижняя станция которого располагается в историческом доме, поначалу принадлежавшем охотнику, мехо-торговцу и исследователю Луи Жолье.

Уроженец Квебека, Жолье, с благословения Фронтенака, возглавил экспедицию в неизведанные дебри Северной Америки. В 1673 году Жолье вместе с иезуитским проповедником Жаком Маркеттом первыми из европейцев достигли истоков «великой реки», которой было присвоено индейское имя Миссисипи. Жак Маркетт оставил об этом многомесячном опасном предприятии подробные записи. Путешественники проплыли вниз по Миссисипи до места впадения в нее реки Арканзас, установив, что крупнейшая водная артерия континента течет на юг, к Мексиканскому заливу.

Статуя Фронтенака на здании квебекского парламента