Там-там, за рекой, за полями чёрный пепел по ветру, брошенное жнивьё. Украденное детство, потерянный ключ от неназванной двери.

На израненной ладони сохнет подорожник

А в разорванной глотке зреет…

Невыносимая легкость бытия

– А тебя как звать? – девчушка придвинулась, тронула Ивашку за рукав несмело.

Он вздрогнул, тряхнул головой, отгоняя дурное наваждение.

– Ивашка… А его вон – Мизгирь, – он мотнул подбородком в сторону скорчившегося во сне на полу стрелка. – Вместе мы.

– А меня – Зоя. Зоя Овсюкова. Я с мамой еду и с бабусей моей… Наша баба Ганя не пропала, она здеся, с нами сидит. У-у, какой ты большущий! – Зоюшка запустила пальцы в черную шерсть кота, попыталась поднять. – Тяжёлый! Будешь моим сыночком?

– Мряу!

– Никогда таких больших не видела. У нас тоже кошка была, Луша, но она потерялась, как война началась. Потому что бомбили…

– Война? – Ивашка недоумённо нахмурился.

– Ну да! С немцами! Фашисты напали. Ты что, с неба свалился?! Не знаешь ничего! Или глупый совсем? – девчушка строго свела жиденькие брови к переносице.

– Я… я не глупый… меня похитили… и держали взаперти… в лесу. – Ивашка стушевался, начал путаться в словах от волнения. – Десять лет… Но сейчас мне кажется, что больше. Потому что я ничего вокруг не узнаю, не могу понять, что происходит! – голос его сорвался.

– Тише, тише, паря, охолони! – пробасил давешний мужской голос над ухом. – Тебя и друга твоего вон как полицаи мурыжили. Контузия это… бывает так. Ты, главное, не кипешуй. Потихоньку всё вспомнишь, – собеседник вдруг зашёлся в надсадном кашле.

– А куда нас везут? – робко спросил Ивашка.

– Так в Германию же, будь она неладна, проклятущая! Пленные мы. А кто сбежать пытался – тех расстреляли. Так что ты, паря, не рыпайся. Себе дороже выйдет. Эх… Надо было раньше с места сниматься. А мы, дурни, всё надеялись. Думали, Красная армия устоит. И-и! Куда там! Что наши солдатики против танков?! Растереть да плюнуть…

– Ты, дядя Семён, лишнего-то не болтай! Думай, что говоришь! – раздался женский голос.

– Да мне терять уже нечего! – сухонький мужичонка усмехнулся в густые усы, выставил в проход деревянную ногу, примащивая её поудобнее.

– Ну это как знать… как знать…

– Мамочка! – снова подала голос Зоя. – А расскажи мне сказку! Только такую, чтоб котик там был. Мурысь тоже послушает!