Джей уже пришел в норму. Его голос звучал уверенно и сильно, как прежде. Хауку даже послышалось, что в нем проскользнула гордость, но эту мысль было лучше держать в стороне. Джей гордится им? После всех провалов в Каньоне?

Нет уж, много чести.

— Хаук, значит? — Дэрри улыбнулся во все тридцать два и протянул руку, заставив слегка растеряться. — Ну, будешь мне внуком! Прости, что левую, но правая — сам видишь…

Демонстративно поднятая рука сверкнула в солнечном свете сталью протеза. Хаук слышал, что учитель Джея когда-то отдал руку за жизнь своего ученика. Но почему-то сейчас это вызвало смятение и трепет. Одно дело слушать очередную сказку. И совсем другое — видеть собственными глазами, насколько она реальна.

— Э… внуком? — рука Дэрри оказалась неожиданно широкой, а рукопожатие — сильным. Сильнее, чем у Джея. — В смысле, рад знакомству.

— А кем еще-то? Раз малой тебя учит, ты теперь в нашей семье! Добро пожаловать! Ты скажи лучше, фамилии у тебя нет или просто длинная?

— Э… Люффарен.

— Ага! — Дэрри снова от души хлопнул Джея по плечу, в этот раз по здоровому. Тот молчал. Но хмурое лицо с печатью высокомерно-вызывающего «ну и че?!» говорило о многом. — Ты на Джереми не обижайся, у него с длинными именами туго, ха-ха!

— Эй, Дэрри.

— А еще с названиями, но это уж ты заметил!

— Дэрри!

— Что? Раз ученик, так пусть питает как можно меньше иллюзий! — Джей только скрипнул зубами. А Хаук уже понимал, что язык у Дэриэна длинный и контролю не поддается. — Хотя вы где-то одного возраста, общаться небось легче, а? Помню, с детьми тебе всегда было сложно. А тут вроде как друзья и все просто!

— Дэриэн, — голос Джея изменился, в нем скользнула знакомая сталь, заставившая Дэрри замолчать и даже извиниться.

А Хаук только вздохнул.

Значит, почти одного возраста? Неудивительно, что Джей столько раз пропускал мимо этот вопрос. Видимо, реакция в городе новичков была слишком яркой, выдавала Хаука с головой. Ну, по крайней мере, от вопроса никто больше уходить не станет:

— Так сколько тебе?

— Двадцать семь. Но я опять повторю, Хаук: это все чушь. Разницу между учеником и учителем диктуют опыт и знания, а не возраст. Выбрось из головы.

— Угу. Я помню.

Пять лет, значит.

Чуть больше пяти лет назад мир потрясла весть о гибели «К-9». Вот и выходит, что в возрасте, в котором Хаук Люффарен сделал свои первые шаги по Пустоши, впервые распробовал настоящую жизнь, Джереми Расселл уже достиг вершины. Уже рухнул с нее. Уже все потерял.