По пути в Мидори он пытался подготовить себя к этой встрече и все без толку. Слишком внезапно и резко открылась проклятая дверь. Слишком знакомый голос на автомате произнес извинения.

Давно забытый страх поднялся из глубин, ударил пламенем по щекам, заставил уставиться в пол и все же отступить. Впервые за многие-многие годы отступить перед кем-то. Слова дезертировали прочь, оставив горячую пустоту. Что он скажет сейчас? Что скажут ему? Как Джей вообще посмел сунуться сюда после всего, что успел натворить? Его не примут. Больше никогда и нигде не примут — слишком много боли принес за собой. И слишком много сделал ошибок, которые уже не исправить.

Что-то с пронзительным звоном упало на каменную мостовую. Разлетелось стеклом. Растеклось по гладкой брусчатке сквозь тряпичную сумку. В воздухе резко запахло местной настойкой. Из яблок.

Джей не выдержал, зажмурился, шарахнулся еще назад, чудом не влетел в Хаука. Тут же замер, не смея поднять глаза. Он не хотел видеть перекошенного от ярости лица, слышать знакомый голос. Слишком боялся увидеть себя чужаком. Тонущее в незнакомой панике сознание едва достиг обеспокоенный вопрос Хаука.

А потом все исчезло.

Растворилось в тепле, в давно забытом чувстве защиты. Той самой, от которой каждый раз так глупо отбрыкивалась упрямая гордость.

— Что же ты так долго, малыш?

Дэрри обнимал слишком крепко. Рана наверняка опять откроется, наверняка опять возмутится тупой пульсирующей болью и кровью. Но сейчас в той пустоте, с которой Джей напрасно пытался справиться столько лет, наконец зазвучал чей-то голос.

Родной.

Настоящий.

И Джей отпустил себя. Выдохнул. Разжал судорожно сжатые кулаки. Впервые за долгие-долгие-долгие годы без раздумий доверился кому-то, кроме себя самого.

— Дэрри, я…

— Знаю, ты опять наделал глупостей. Я тут читал про Ферро… Чем ты только думал, Джереми Расселл? Надо было идти сюда. Сразу.

Голос звучал тепло и грустно. Джей чувствовал, как крепче сжимаются руки на плечах, как пальцы впиваются в куртку. А в нем самом таял лед потери и одновременно все сильнее и жарче распалялась вина.

Потому что Дэрри не ругал.

В его голосе было только счастье. Горькое от всего пережитого.

— Про… — Джей запнулся, выдохнул сквозь сжатые зубы. Едва слышно. Совсем не то, с чего начал: — Помоги.

— А как же иначе? — сильная рука, с мозолями уже от работы в городе, а не оружия, знакомо взлохматила волосы. Джей не раз ловил себя на том, что случайно перенял это у Дэрри. — Как же иначе, малыш? Седина тебе совсем не к лицу… Ну-с! — негромкий голос сменился зычным и звонким. Дэрри отстранился и от души хлопнул по плечам, как всегда любил делать при встрече.

Свое лицо в этот момент Джей боялся представить. Боль вспышкой ударила в голову, даже в глазах потемнело — слишком уж неожиданный вышел сюрприз. На Хаука смотреть вообще не хотелось. Да и взгляд уже поймал Дэрри. Он это умел. Вот уж точно, талант.

— Ты что… еще и ранен?