— Джей?

— М?

— Бери сладкое. Не прогадаешь.

— Ну, давай так, — согласился учитель, отпуская светловолосое нечто обратно на полку. Через пару минут он уже подкидывал в руке перевязанный кулек с «вкуснейшими сладостями Мидори». Раз, другой, на третий Джей всучил бодро шуршащую упаковку Хауку с таким видом, будто передает величайшую ценность. И вздохнул уже совсем обреченно:

— Один хрен меня в лоскуты порвут.

— Гм… Как тебя неожиданно накрыло-то. Эта Лиза — твой учитель?

— Хуже. Его жена.

— О…

Жена учителя Джея. Звучало как-то угрожающе, особенно при взгляде на самого Джея, какого-то несчастного и задумчивого. Хаук привык думать, что его учитель одиночка. Притом крайне неуживчивый. И хотя Страйд с Касом уже успели доказать, что у Джея есть близкие друзья, представить себе что-то вроде семьи не получалось.

— А какой он? Твой учитель.

— Дэрри? Ну… Строгий, самовлюбленный, с безжалостной неоправданной жестокостью к ученикам и столь же неоправданным самомнением.

— Больше смахивает на автобиографию.

— Мое самомнение оправданно, я уже говорил.

— Ну да, ну да… и этот Дэрри будет поручителем?

— Черт его знает, — Джей поник окончательно. Внешне держал себя как всегда, а что-то выдавало. — С тем же успехом он может затолкать меня к «специалисту». Пф. Ну, пусть попытается.

Хаук хмыкнул и счел за лучшее промолчать. Хотя таким Джея он еще не видел: то ли злым, то ли напуганным, то ли просто нервным из-за того, что вернулся «домой». Даже если тут не его дом, разница была слишком заметна. А вместе с великолепием вокруг, новыми запахами, звуками, новым воздухом и новыми знаниями, так неожиданно проявившая себя сторона Джея сделала Мидори совершенно особенным. Впервые рядом с учителем Хаук не чувствовал себя малолеткой во взрослом теле.

И ему это нравилось.

Нравилось шагать если не наравне, то в ногу. А еще — видеть ту изнанку души, которая до встречи с призраком пряталась за семью замками. Конечно, это было жестоко и шкурно, но Хаук чувствовал в себе горькую благодарность. Гнал её прочь, закрывался как мог, мысленно материл самого себя, но избавиться от того особенного тепла, каким греет чужое доверие, не получалось. И… не хотелось.

Мидори совсем не изменился.

Город, в котором Джею посчастливилось прожить не один год, найти новую семью, найти учителя и путь к настоящей жизни, дышал как прежде. Заточенный за двойной границей купола, поддерживаемый силами всех людей как внутри, так и снаружи, он не волновался ни о чем. Будто остановил свое время.