— Фигня, почти зажило, — цедить слова приходилось сквозь зубы, зато голос слушался.
— Где-то я это слышал. Тебя сразу в реанимацию или как?
— Даже не думай тащить меня в больницу, ясно?!
— Да ну? Не напомнишь, чем в последний раз закончилось твое «фигня, заживет»?
— Тот раз не этот, — еще яростней взвился Джей. Вот уж то, что его потащат в больницу, он ждал еще как. — Подпиши поручительство, за глаза хватит!
— Ты еще прикажи мне.
— Да без проблем! Погоны видел?!
— Ага. Видел, как же. Ты ж у нас грозные боевые полтора метра. Прям концентрат Командующего. И о каком поручительстве, кстати, речь?
— А вы друг друга стоите… — вдруг вмешался Хаук, да только голос не рассчитал и, наконец, заставил о себе вспомнить.
Хаук все это время знать не знал, куда ему деться. Но лишним себя вовсе не чувствовал. Неуместным, ненужным в развернувшейся перед ним сцене, но вовсе не лишним. Почему-то Дэрри совсем не воспринимался, как чужак. А Джей…
Хаук уже знал это невероятное чувство надежности. Опоры. Силы, готовой поддержать, что бы ты ни сделал; отдать за тебя все, куда бы не влип. И только сейчас увидел, насколько сильно этого не хватало его учителю. Кастиэль, конечно, говорил о том, как важно Джею жить для кого-то. Ради кого-то. Но Кас либо не понимал, либо безбожно врал.
Все это время учителю нужен был лишь тот, кто сможет принять груз с его плеч — огромный, невыносимо тяжелый, жгущий образами из прошлого хуже, чем каленым железом. Хаук точно бы не справился. Хауку Джей никогда бы и ни за что его не доверил. А Дэрри смог. Так легко забрал пусть и на пару мгновений — но весь, без остатка.
Этот мужик, Дэрри, вынырнул из-за двери слишком уж неожиданно. И Хаук чувствовал, что в тот миг вся его жизнь так же неожиданно свернула на новый путь. Потому что Джей изменился. Несмотря на все пережитое ранее, несмотря на бой с Максом, боль и страх перед этой встречей, Хаук впервые видел Джея живым. По-настоящему. И только сейчас смог понять до конца те слова, сказанные в тюремной камере пустым хриплым шепотом. Ту фразу, в которой Джереми Расселл звал себя мертвецом.
Дэрри был ярким, как все внешние, кто добился своей высоты. Центральный координатор по профессии наверняка отличался Манией Величия не хуже, чем у самого Джея. А может, и еще хлеще — ведь этот человек воспитал Командующего. Своими руками создал легенду.
Дэриэн Райс не был высоким и не был низким, а при первом взгляде на него сразу объяснялись все странности Джея. Во всяком случае, странности внешние. Пижонский тонкий хвост на затылке был тем, чего Хаук не понимал никогда и просто принял. Вот уж точно деталь образа, о которой учитель заботился не хуже, чем о собственном снаряжении. Учитель учителя щеголял еще и выбритыми на висках полосами.
И точь-в-точь торчащим хвостом, да.
Правда, коротким. Таким, который топорщится во все стороны колючками-прядями, будто пытается вырваться из плена резинки.
Да и характером ученик явно ушел не столь далеко. С удивлением уловив перепалку, Хаук просто не смог промолчать. И тут же попал на перекрестье двух одинаковых взглядов. Можно сказать — влип. Вот так вот слёту. Разве что глаза у Дэрри были теплые, карие, от них не бросало в ледяную дрожь как от джеева недовольства.
— Джереми, — Дэрри смотрел на Хаука всего пару мгновений, но как будто прочитал даже мысли, — не представишь нас друг другу?
— Хаук мой… ученик. Про тебя он слышал, уверяю.