– А что остальные?

– Они все равно увидят, как было. И все расскажут ему, если потребует.

– Уверена? А я думаю, что им самим будет в радость такое представление. И посмотреть… и поучаствовать. Ты только посмотри на них.

– Спасибо, дядька Гурх.

Только поднявшись на ноги, Асгерд поняла что пьяна. Земля качнулась под ее ногами, но решимость, поселившаяся в сердце благодаря старому мудрому Гурху, не позволила свернуть с выбранного пути.

А он был один. Всегда один. С того самого момента, когда она еще не поняла, но почувствовала какую гадину Ульд привел в лагерь. Околдовала его остроухая или нет, но Гурх прав, она здесь чтобы погубить его, ведь если гаркар не откажется от связи с ней, то не быть ему агаханом Облачной Долины. И страшно представить что тогда случится, ведь он последний наследний первой крови! У Аргура, дяди Ульда, нет и не может быть детей, а значит их некогда богатый солнечный край лишится надежной крепкой руки и погрязнет в распрях и кровавой борьбе за власть.

Ведь если нет того, кто должен стать агаханом по праву, то каждый захочет занять столь желанное место.

Нет, Асгерд не могла этого допустить. Пусть даже Ульд никогда не простит ее за содеянное, она сделает это для него. И, без сомнения, сполна насладится наблюдая за тем, как остроухая ведьма испустит дух…

Эльфийка не спала. Сидела на полу своей крошечной клетки, обняв колени и смотрела как Асгерд приближается к ней, обходя костры пирующих бурвадегов. Может статься, что даже ждала ее, потому что ни взглядом, ни словом не выдала своего удивления, когда воительница остановилась напротив нее и швырнула ей под ноги ключ от замка.

Остроухая не шелохнулась, только перевела безучастный взгляд с ключей на орчиху, не сказав при этом ни слова.

– Ну? Чего ждешь?

– Рассвета. – Ответила та, будто бы даже без издевки. – Теплые лучи солнца, согревающие кожу несмотря на утреннюю прохладу и ласковое пение птиц, восхваляющих его восход – моя последняя радость.

Асгерд презрительно фыркнула, решив что эльфийка должно быть успела тронуться умом за время своей упрямой голодовки, и сплюнула себе под ноги.

– Открывай клетку, дура!

Удивительно, воительница ожидала что та станет и дальше препираться, но девушка вдруг послушно подняла ключ и, недолго провозившись с замком, выбралась из клетки наружу. Опустив босые ноги в низкую зеленую траву, пленница будто бы даже улыбнулась и вздохнула с облегчением.

Асгерд посмотрела на нее, такую спокойную, замершую на месте с мнимой покорностью в огромных зеленых глазах, и? не сдержав ядовитого гнева скопившегося внутри при виде этой эльфийской гадины, прикрикнула на нее:

– Давай! Что встала? Беги, тварь!

Но та даже не шелохнулась. Только удивленно изогнула одну бровь и сложила руки под грудью, словно в доказательство своей решимости во что бы то ни стало оставаться на этом самом месте.

– Зачем? Уж тебе ли не знать, что сироте из разоренной деревни незачем, да и некуда идти в этом мире.

Ее слова, словно ледяной водой окатили Асгерд, заставив разгоряченную кровь орчихи быстрее побежать по венам! Это он… Ульд рассказал ей! Но зачем? С какой стати поделился с проклятой остроухой таким личным, таким важным для нее!