— Не замечал за тобой раньше такого пристрастия к еде, — посмотрел на Вэлиаса.

— Они меня покорили, — отвечал он, все еще жуя. — Эти бургеры та еще находка. Я даже набрал пару килограммов за эти дни.

— Говорят они вредные, так что не увлекайся сильно.

— Жить, говорят, вообще вредно. Да и кто вообще говорит о вредности? Трусы, что пытаются скрыть свои пристрастия за благими устремлениями, сами в тайне предаваясь им.

— Удобную, однако, позицию ты себе избрал.

— Имею право, — закинул он себе последний кусочек.

— О, начались эти речи о правах, и кто на что горазд, — закатились мои глаза, — Почему, когда люди заводят речи о правах, они забывают говорить и об ответственности?

— Потому что требовать права удобно, а брать за себя ответственность неудобно. Все просто.

— Вечно у тебя все просто.

— А зачем усложнять, когда можно упростить?

Хм, мысль, казалось бы, мудрая, с одной стороны, но если ее понять не так, то можно и сделать ее себе вечным оправданием избегания сложных задач.

— Что там в итоге? Выяснил? — перешел я к основной теме вечера.

— Еще бы, — приобрел он вертикальный вид, насколько это возможно сидя в кресле, для начала доклада. — Начать стоит с того самого экзамена, который проходил для Максимилиана. Так вот на этом самом экзамене он схлестнулся в дуэли с одним учащимся, и, как оказалось, победив его оскорбил. Как итог, настолько он ранимая душа, что подсобил своего брата, заступится за младшего брата, то бишь за него. Какая гордая семейка, не находишь. Что касательно их: мать состояла в свое время гувернанткой в одной семейке рода Радзивилл. Как раз с одной из ее воспитанниц у нее завелись прекрасные отношения, чем она и не преминула воспользоваться. Тут мы делаем переход к отцу семейства, но к ней еще вернемся. Ничем не примечательный бакалейщик средней руки хватается и торгует всем, чем только можно, пытаясь выбраться на первые эшелоны общества. Читая о нем, мне даже в какой-то момент стало жаль его. Он, правда, брался за все, что можно. Даже скорпионов разводил, представляешь. Доил их яд для каких-то там зелий. К его сожалению, из этого ничего не вышло. То ли зелье вышло бесполезным, то ли просто область его применения была слишком узконаправленной. Не важно. Неудачник, одним словом. И ведь не сказать, что он скудоумен или оболтус какой — нет, просто вот не шло у человека, и все. Но в одном фортуна повернулась к нему лицом. Только не на его поприще, а с сыновьями: выясняется, что оба сына обладают зачатками магии. Ты представь, у двух простолюдинов рождаются сразу два мага. Какая редкость. Тут мы вспоминаем о его жене. Она в разговоре упоминает об этом своей воспитаннице, которая не лыком шита, и она, в свою очередь, шепчет это на ухо кому надо. Тут у их семейства все и закручивается. Отец семейства в этот момент переключился на хрусталь и всего за какой-то год становится самым крупным поставщиком хрусталя в наших краях. К слову, бокал, что ты сейчас держишь в своих руках, куплен у них. Там внизу должен быть герб, — я перевернул бокал и не смог разобрать печать. То ли буква «Л», то ли буква «А». Между тем, Вэлиас продолжил: — Конечно, это не афишируется, но и не особо скрывается — их семейка находится на особом статусе у рода Радзивилл.

— Угрозы?

— Да, впрочем, никаких, если мы, конечно, в открытую не вмешаемся, что уже даст всем понять, кто такой Максимилиан для нас.

— Тогда сидим ровно. Сейчас он не в состоянии себя защитить, а вечно опекать его не сможем, поэтому не стоит делать из него объект внимания.

— Согласен, — кивнул Вэлиас. — Но стоит отметить, что этот прием уже привлек достаточно внимания. Что это вообще было?

— Это Волкер: как пристал ко мне, чтобы я назначил юнца организатором. Я уступил.

— Твоя уступка могла посеять семена будущих проблем. Но вечер был что надо, — взял он новую порцию еды.

— И все же потенциально два сильных мага у такого рода, как Радзивиллы может создать свои помехи. Мне не нужен под боком слишком сильный род.