По приказу Назаренко Трайнин до отказа потянул на себя правый рычаг. Однако тридцатьчетверка слушалась плохо — стояла весенняя распутица, гусеницы скользили на неоттаявшем грунте. Они еще не закончили разворота, как вражеский снаряд ударил в корму. Танк заполнился едким дымом. Но двигатель работал без перебоев. Может быть, снаряд не пробил броню? Откуда же дым?

Петр глянул в боевое отделение и похолодел. По днищу растекалось пламя. «Средний бак пробило! — мелькнула тревожная мысль. — Теперь не загасишь, нужно быстрее из машины! А то огонь доберется до боеукладки... Потянул на себя защелку, открыл свой люк. Дышать стало легче. Взялся за рычаг кулисы, чтобы выключить передачу и остановить танк. Но над головой резко ударило орудие. Экипаж ведет бой, а он... Вон и стрелок-радист на месте, припал к курсовому пулемету, бьет куда-то короткими очередями.

Да и нельзя покинуть машину вот сейчас. Их тут же перестреляют. Нет, нужно дойди до батареи, дойти и уничтожить ее. Но тут же с тревогой подумал: «Почему ни звука в наушниках? Неужели вышло из строя ТПУ?!»

Только подумал, как почувствовал толчок в затылок. Это утвердило в догадке: да, танковое переговорное устройство вышло из строя, коль командир управляет теперь понятными каждому механику-водителю сигналами. Они не сложны и обусловлены раз и навсегда: толчок в спину — давай задний ход; нажим на левое плечо — поворачивай налево. Сейчас его толкнули в затылок. Значит, — вперед!

Выжал до отказа педаль подачи горючего. Тридцатьчетверка рванулась вперед, встречный поток воздуха ударил в лицо, как бы затолкнул внутрь танка дым. Петр разглядел впереди фашистское орудие. Направил танк на него, думая теперь лишь об одном: только бы успеть, опередить вражеский расчет, который уже суетится около орудия.

Успел, опередил, подмял под гусеницы пушку. Даже развернулся на ней, подумав злорадно: «Есть одно!» Начал высматривать другое, но в этот момент танк содрогнулся от сильного удара.

Двигатель заглох. Или Трайнин перестал его слышать: в голове сплошной звон, сознание куда-то уплывало. Будто сквозь сон чувствовал, как кто-то настойчиво тянет его через люк.

Очнулся в воронке, наполовину заполненной водой. Здесь были командир и стрелок-радист.

А башнер? Где Бережнев?

— Нету башнера, убит! — не оборачиваясь, с неожиданной резкостью ответил па вопрос Назаренко. Он, не отрываясь, смотрел куда-то в сторону, где осталась его машина.

Петр привстал и тоже выглянул из воронки. Тридцатьчетверка жарко пылала метрах в двадцати. Именно пылала, а не горела. Даже из открытых люков выбивало не дым, а огонь.

— Ну, сейчас рванет! — глухо сказал старший лейтенант Назаренко и впился окровавленными пальцами в рыхлый край воронки. Добавил: — Боеукладка-то под завязку загружена...

И действительно, почти в ту же секунду от мощного взрыва башня танка даже подскочила, сорванная с погона, и завалилась на бок, не упав па землю только из- за орудия, которое уперлось своим дульным срезом в землю.

— Ну вот и все, — еще глуше сказал Назаренко, стягивая с головы шлемофон. И вдруг ударил им о землю, выкрикнул с болью: — У-у, гады! — Но тут же утих, еще раз глянул на изуродованный огнем и взрывом танк и выбрался из воронки. Трайнин и Ляхов последовали за ним.

...Первое, что увидели они, подойдя к крайним домам, была полностью разгромленная вражеская батарея. Все шесть орудий были превращены в покореженный металлолом. Тут же валялись трупы фашистских артиллеристов.

— Где же остальные танки? — осматриваясь по сторонам, недоуменно спросил Назаренко. — Подбитых не вижу.

— Да вон же они, вон, командир! — обрадованно закричал стрелок-радист Ляхов, указывая рукой в сторону каких-то полуразрушенных сараев. — Оба стоят, целы и невредимы, голубчики!

Но Ляхов ошибся. У одной из этих тридцатьчетверок был начисто разбит двигатель. Вторая оказалась целехонькой.

— Давай все на трансмиссию, — скомандовал Назаренко, залезая в башенный люк оставшейся на ходу тридцатьчетверки. — Будем догонять роту. Ну, а там — по обстоятельствам...

Километра через два попалась еще одна сгоревшая машина. Чуть дальше в болотистой низине — сразу две. Но эти просто застряли, и экипажи не знали, как им выручить свои танки из вязкого плена...