Но за 5 лет Иван Грозный значительно усилил свою армию. Она снова выросла, была хорошо снаряжённой. Летом царь решил сам возглавить большой поход, собрал все полки, кроме тех, кого оставил дежурить на юге. Но нацелился он не на Ревель, оставил его на потом. У государя был такой же план, как 10 лет назад. Когда его сорвала измена Фёдорова-Челяднина и Старицкого. Пройтись вдоль Двины. Занять города севернее этой реки. А потом объявить полякам – вот граница. Южнее Двины – ваше, а севернее – наше.

В июле 1577 года Иван Грозный повёл в наступление 50 тысяч пехоты и конницы. Позвал с собой и Магнуса с его небольшим войском из датчан и ливонцев. Правда, царю доложили, что он тайком связывался с поляками. Но государь рассудил, что это могут быть только слухи, доказательств не было. А сейчас Мангус получит своё Ливонское королевство и поймёт, что для него выгоднее служить России. Иван Васильевич даже дал ему особое задание – взять Венден (сейчас это Цесис в Латвии), столицу Ливонского ордена. Вот и будет ему столица Ливонского королевства.

Эту часть Ливонии занимали поляки и литовцы. Но у них уже 5 лет не было короля. А теперь шла война между Баторием и сторонниками Максимилиана. Правительству было не до Ливонии. Гарнизоны городов давно не получали жалованья. Шляхтичи разъехались по домам, наёмники разошлись. В крепостях остались лишь маленькие отрядики. Когда на них двинулись русские, наместник Ливонии Ходкевич сразу сбежал. Командовать стал его заместитель князь Полубенский. Но малочисленные воины понимали – отбиваться бесполезно. Города сдавались без боя. За это Иван Васильевич брал их под защиту. Запрещал обижать жителей. Разрешал им жить так же, как раньше, но под властью царя. А если не хотят, могли свободно уехать куда им угодно.

Только два города, Лаудон и Зесвеген, стали обороняться. Но их засыпали ядрами из пушек, потом штурм – и всё. За то, что упрямились, за пролившуюся кровь русских воинов царь их наказал. Горожане и уцелевшие воины стали пленниками. Сами виноваты, не захотели по-хорошему. В общем, наступление шло благополучно. Но через какое-то время вдруг выяснилось, что Магнус затеял нечестную игру. Он втайне от царя разослал ливонцам воззвания: если не хотят попасть в страшное рабство к русским, пускай сдаются ему, Магнусу. В шести городах и нескольких замках жители согласились – да, наверное, так будет лучше. Открыли Магнусу ворота. Сами выдали ему находившихся у них польских воинов, в том числе командующего Полубенского.

После таких успехов Магнус страшно возгордился. Написал царю – он требует, чтобы русские не беспокоили его владений! Не просил, а требовал! А в числе своих городов назвал даже Дерпт, давно принадлежавший России. Государевы полки на Двине подошли в это время к городу Кокенгаузену. Но оказалось, что там уже не польский гарнизон, а 50 немецких солдат Магнуса. Они объявили, что город принадлежит Ливонскому королевству. Наших ратников не впустили. Иван Грозный очень удивился. Приказал прекратить эти шутки. Но те даже царское повеление отказались выполнять. Русских воинов это так возмутило, что они просто бросились в атаку и перебили наглецов.

А Магнусу государь послал строгий выговор. Напомнил, что он только царский «прислужник», и без русских он ноль без палочки. Поэтому пусть берёт то, что ему дают, и скажет спасибо. А если будет заноситься, то поедет к себе в Данию. К Магнусу с этим письмом поехал царский посланец, отобрал у него Полубенского, привёз к Ивану Грозному. Этот польский командир был давним противником русских. Несколько раз одерживал победы. Даже переодел свой отряд опричниками и захватил Изборск. Но сейчас он был пленным. Государь встретил его без всякой злобы. Велел разместить получше, угощал его за своим столом, запросто беседовал.

Полубенский был ошеломлён таким благородством царя. В нескольких городах ещё находились польские гарнизоны, и он написал приказ сдаться, потому что помощи из Польши всё равно не будет. Защитники послушались, и их даже не задерживали. Отпустили домой. А Полубенский был так растроган хорошим отношением Ивана Грозного, что захотел ответить добром на добро. Рассказал ему, что Магнус – предатель. Он уже связался с Баторием, пообещал перейти к нему со своим Ливонским королевством.

Тут уж Иван Васильевич решил разобраться серьезно. Вызвал Магнуса к себе. Всё подтвердилось. Магнуса и 25 его дворян арестовали. Его города царь велел занять русскими войсками. Но не все выполнили этот приказ. В столицу Ливонии Венден царское войско вошло мирно, воинам строго запретили обижать жителей. Однако ливонцы Магнуса и часть местных немцев заперлись во внутренней крепости. Неожиданно открыли огонь, убив многих русских. Раз так – подвезли пушки. Три дня били по замку. То ли ядро попало в пороховой погреб, то ли защитники неосторожно обращались с огнём – страшный взрыв разрушил и замок, и дома вокруг. Погибли все, кто засел в замке, но и немало русских, горожан. Нашим ратникам пришлось тушить пожары, вести спасательные работы.

Но поход был завершён. За два месяца под власть Ивана Грозного перешло 27 городов. Севернее Двины остались только два незанятых города, Ревель и Рига. Это были очень мощные крепости. Осаждать их государь не стал. Ведь теперь эти города были окружены русскими владениями. Царь надеялся, что со временем они сами поразмыслят и согласятся перейти к нему. И действительно, жители Риги прислали делегатов. Интересовались, дадут ли им под властью царя такие же хорошие условия, как немцам в Дерпте или Нарве.

А Ивана Грозного никакие испытания и измены не сделали жестоким. Он умел и радоваться. Искренне, широко, по-русски. По окончании похода он устроил пир. Так же, как когда-то под Казанью. Пригласил всех, от бояр до рядовых. Вместе с ними сидел за столами, поздравлял, щедро награждал. Победа была общая – и веселье общим. На этот пир царь позвал Полубенского и других польских пленников. Для них Иван Грозный тоже нашёл хорошие слова и отпустил их на родину. Ещё и дал денег на дорогу, подарил дорогие шубы, посуду. С Полубенским он отправил письма Баторию. Указал, что польских и литовских земель русские не трогали. Поэтому и причин для войны нет, лучше подумать о том, чтобы заключить мир.

На радостях царь освободил и большинство ливонских пленных – из тех городов, которые пришлось брать с боем. А Магнуса возили за царём, и он трясся от ужаса. Ждал, что его вот-вот казнят. Но даже его Иван Васильевич пожалел. Решил, что он уже наказан своим страхом. Больше не осмелится выступать против русских. Заставил его ещё раз дать клятву, что будет служить верно. За то, что натворил, наложил на него штраф в 40 тысяч гульденов. И освободил, дал ему десяток городов – вот тебе Ливонское королевство. Нет, царь не хотел быть жестоким. Считал, что это и незачем. Россия снова побеждала. Казалось, что война уже заканчивается.

Глава 30

Против всей Европы

Стефан Баторий, король Речи Посполитой

Папа и иезуиты видели – прошлые атаки на нашу страну не помогли. Она опять возвышалась, становилась великой мировой державой. Значит, нужен был удар вообще невиданной силы. А когда Россию сокрушат, царя можно заставить принять унию, подчинить папе Православную Церковь. И такой удар уже готовился.

Положение Стефана Батория казалось ужасным. Он был в ссоре с турецким султаном. У себя в Польше воевал со сторонниками императора Максимилиана. А Иван Грозный уже договорился заключить с императором союз. Но Максимилиан был старичком, он умер. У него было несколько сыновей. По германским законам входившие в империю короли, князья и епископы должны были выбрать нового императора. Папа и иезуиты уже заранее подготовили, чтобы избрали Рудольфа II. Он был воспитанником иезуитов. И его приближёнными стали иезуиты.

Рудольф сообщил Ивану Грозному, что согласен заключить союз. Что скоро он соберёт армию и выступит на Батория. Но такие обещания он присылал три года! На самом же деле он объявил своим подданным, что запрещает продавать в Россию медь, свинец и другие материалы, нужные для войны. А Батория признал королём, установил с ним дружбу. Тем панам и городам, которые считали германского императора законным королём Польши, стало некуда деваться. Император же сам отказался. Они подчинились Баторию.

Чтобы примириться с турками, Баторий стал помогать им подавить восстание в Молдавии. Предводителя воcстания, запорожского атамана Подкову, король заманил к себе. Перед турецким послом ему отрубили голову. Султан Мурад поблагодарил Батория, пожелал ему «славы и победы». Сам Мурад к союзу против России всё-таки не присоединился. Война с Ираном оказалась тяжелее, чем он рассчитывал. Но он разрешил воевать с русскими своим подданным – князю Трансильвании, крымскому хану.

Вот так все проблемы Батория быстро выправились. Папа Григорий XIII прислал ему особый освящённый меч, с благословением разгромить Россию. В январе 1578 года король выступил перед сенатом. Рассказал, что хочет отобрать у русских даже Новгород и северные земли на Белом море. Сенаторам очень понравилось. А в ордене иезуитов организовывать наступление на русских был назначен высокопоставленный офицер Антонио Поссевино. До сих пор поляки и шведы действовали сами по себе, соперничали в Ливонии. Но Посевино поехал в Швецию. Так хитро обработал короля Юхана, что тот из лютеранства перешёл в католическую веру. И заключил союз с Польшей, договорился действовать вместе.

К врагам России присоединился и король Дании Фредерик. Он в войну не вступил, по-прежнему изображал, что дружит с царём. Но он тоже ввёл запрет пропускать в нашу страну военные грузы. Теперь их привозили только английские, голландские и французские купцы, плававшие через Белое море. Но и им Фредерик начал мешать. В северных морях появились датские корсары, перехватывали корабли, идущие к русским.