Книги

История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978

22
18
20
22
24
26
28
30

Война на истощение

Египетское правительство могло не беспокоиться по поводу подобного рода забот Израиля о благосостоянии населения на оккупированных территориях. Если не считать бедуинских племен, рассеянных по пустыне, то никто из египетских граждан не оказался под израильским правлением. Таким образом, когда на Хартумской конференции в августе-сентябре 1967 г. Насер призвал собравшихся глав арабских государств не поощрять идею переговоров с Израилем, он превосходно понимал, что ему не грозит неминуемая опасность израильских репрессий против находящихся в заложниках египетских граждан. Более того, для него существовала настоятельная необходимость спасать свою репутацию на поле боя. После поражения в Шестидневной войне по стране уже прошла волна беспорядков, а в октябре 1968 г. начались более активные действия, возглавляемые студенческими лидерами, “Мусульманскими братьями” и представителями экстремистских левых группировок. Для Насера было очевидно, что укрепить свое положение в стране возможно только путем новой войны.

Собственно говоря, положение Насера уже отчасти укрепил Советский Союз, для которого впечатляющая победа Израиля в Шестидневной войне стала вызовом, брошенным его господству на Ближнем Востоке. Кремль отнюдь не намеревался отказываться от своего престижа и влияния в этом регионе, завоеванного с такими усилиями и затратами. Кроме того, было известно, что определенные круги в Восточной Европе расценивают июньские события как доказательство того, что Москве можно продемонстрировать открытое неповиновение, причем безо всякого вреда для себя. Поэтому Советский Союз, сразу же после вступления в силу соглашения о прекращении огня, начал новые крупномасштабные поставки вооружений на Ближний Восток. В течение двух недель более двухсот истребителей “Миг”, упакованных в контейнеры, были переброшены по воздуху в Египет и Сирию, а затем, в течение всего остатка лета и на протяжении осени, два-три судна еженедельно вставали под разгрузку в порту Александрии, доставляя новые вооружения. Через пятнадцать месяцев после окончания войны число египетских танков возросло с 250 до 470 боевых машин, а ВВС получили 400 новых самолетов. Наряду с поставкой вооружений, соответствующим образом возросло и советское присутствие в регионе. К 1969 г. египетские вооруженные силы располагали 3 тыс. советских военных советников и технических специалистов, и еще тысяча советников была направлена в Сирию. Через год эти цифры увеличились вчетверо (Гл. XXII. Советский Союз наращивает свое присутствие). Уже в 1968 г. советские бомбардировщики “ТУ-16” наземного базирования, с опознавательными знаками египетских ВВС и с полностью советскими экипажами, вели разведку для нужд многочисленных советских военных судов, прибывших к берегам Египта и Сирии.

Несмотря на то что египетские вооруженные силы пополнились внушительным количеством новых советских вооружений и военных советников, а в регионе имелось значительное присутствие советских военных судов и авиации, с первого взгляда представлялось маловероятным, что египтяне в состоянии начать крупномасштабные военные действия против Израиля. До июня 1967 г. полетное время от аэродрома на севере Синайского полуострова до Тель-Авива составляло восемь минут. После даты прекращения огня полетное время даже с самых передовых египетских аэродромов увеличилось до двадцати минут. Что же касается Израиля, то его самолеты теперь, после войны, имели возможность долететь до египетской территории, потратив значительно меньше времени и при этом неся существенно более мощные средства поражения. Возможность египетского наземного наступления была еще менее реальной, чем воздушная атака. Суэцкий канал представляет собой ряд озер, соединенных сооруженными в дюнах водными проходами, и нигде на протяжении своих 110 миль не имеет мест, удобных для форсирования крупными силами. Помимо всего прочего, сам Синайский полуостров являлся достаточно труднопроходимой преградой — с его горными хребтами и незначительным количеством дорог; кроме того, вдоль средиземноморского берега полуострова шли сплошные солончаки. Не существовало также местностей по берегам Суэцкого и Акабского заливов, пригодных для широкомасштабного использования амфибийных десантно-высадочных средств.

В зоне Суэцкого канала продолжались боевые столкновения. Начальная фаза, со времени окончания войны и до апреля 1969 г., характеризовалась спорадическими перестрелками, интенсивность и частота которых увеличивались по мере того, как египтяне начали оправляться после разгрома. На каждую египетскую попытку “прощупать” оборону противника, открывая огонь с западного берега канала, израильтяне отвечали мощным контрударом. Одна из артиллерийских дуэлей с использованием тяжелой артиллерии привела к эвакуации десятков тысяч мирных жителей из городов Суэц и Исмаилия. Израильский эсминец “Эйлат” был потоплен 21 октября египетской ракетой вблизи Синайского полуострова, а через три дня израильтяне ответили артиллерийским обстрелом основных нефтяных сооружений в египетском портовом городе Суэц, уничтожив 80 % продукции. Египетские рейды пехотных подразделений через канал вызывали удары израильских аэромобильных подразделений в глубине территории противника.

Однако, если ответные израильские действия и наносили значительный ущерб египетской экономике, все равно они не удерживали египтян от проведения новых артиллерийских обстрелов и вылазок. Действительно, Суэцкий канал был для Израиля превосходным оборонительным заграждением, но аналогичную функцию он выполнял и для Египта, не позволяя Израилю осуществить сокрушительную наступательную операцию, аналогичную тем, что проводились в июне 1967 года. Таким образом, к осени 1968 г. было достигнуто состояние оперативной паузы, когда обе стороны, закрепившись на местности, ожидали развития событий. Как оказалось, октябрь 1968 г. стал поворотным моментом в развитии боевых действий в зоне канала. В одну из суббот, после полудня, египтяне в ходе массированного артобстрела убили 15 израильских военнослужащих, продемонстрировав, что на западном берегу канала они создали превосходство в живой силе и технике. После этого обстрела и до конца лета 1969 г. интенсивность действий египетской артиллерии постоянно увеличивалась. Возобновившиеся боевые действия перешли в “войну на истощение”. Каир объявил 23 апреля 1969 г., что он теперь рассматривает соглашение о прекращении огня как не имеющее силы ввиду “нежелания Израиля выполнять Резолюцию Совета Безопасности № 242 от ноября 1967 г.”. Через неделю Насер заявил, что Египет считает себя вправе атаковать израильские гражданские цели. Он стремился, несомненно, не допустить превращения Суэцкого канала в границу де-факто; а для этой цели требовалось нанести Израилю такой значительный урон, который вынудил бы его либо вернуться в Синай, либо согласиться на политическое урегулирование на условиях арабской стороны. Эта цель представлялась вполне достижимой, ввиду наличия у Египта огневого превосходства, притом что Израиль располагал лишь ограниченными людскими и экономическими ресурсами, не имея, таким образом, возможности вести наступательные операции в центральной части Египта.

Рассуждения Насера были по-своему логичными. Рассчитывая на подвижной резерв для отражения вылазок противника, израильский Генштаб первоначально развернул только две дивизии, каждая численностью в 10 тыс. человек, для удержания восточного берега Суэцкого канала. Кроме того, у израильских частей не имелось эффективной защиты от массированных артобстрелов. Артиллерийский обстрел в октябре 1968 г., принесший большие потери, явным образом потребовал новых подходов. Израильтяне приступили к сооружению бетонных и железобетонных бункеров и укрепленных позиций, получивших впоследствии название “линия Бар-Лева”, по имени тогдашнего начальника Генерального штаба Хаима Бар-Лева. После завершения фортификационных работ в марте 1969 г. израильский Генштаб мог рассчитывать на успешные действия в этой Войне на истощение (Гл. XXIV). Египтяне подвергли израильскую линию обороны проверке, нанося фронтальные удары с форсированием канала, сопровождаемые длительными и массированными обстрелами линии Бар-Лева. Хотя египетские попытки форсировать канал неизменно встречали адекватный ответ, но сама мощь египетской живой силы и артиллерии начала оказывать свое воздействие. В июле 1969 г. потери израильтян составили 70 человек, а снабжение переднего края становилось все более опасным. Московские советники Насера, в свою очередь, стали надеяться, что им удалось принудить Израиль вести войну по их правилам. Но их оптимизм снова оказался преждевременным. Для того чтобы переломить ход войны, в конце июля 1969 г. израильтяне начали непрерывные бомбардировки египетских артиллерийских позиций на западном берегу канала. На протяжении последующих трех месяцев израильские ВВС систематически бомбили позиции египтян вдоль Суэцкого канала, пока практически полностью не подавили их, после чего израильские потери значительно сократились.

Решительная демонстрация израильского военного превосходства сопровождалась ужесточением дипломатической позиции Израиля. Правительство неоднократно повторяло, что не намерено возвращаться к линии перемирия до 1967 г. и что вопросы Иерусалима и Голанских высот не могут быть предметом переговоров. Впрочем, несмотря на все эти заявления, сопровождающиеся к тому же постепенным присоединением Иорданской долины, израильские лидеры подчеркивали свое намерение проявить, по словам Абы Эвена, “невероятную щедрость” в ходе прямых переговоров с лидерами арабского мира. В частности, было сделано соответствующее предложение непосредственно королю Хусейну осенью 1970 г., сразу после победы иорданской армии над палестинскими боевиками и сирийской танковой группировкой. В октябре этого же года состоялась тайная встреча в Иорданской долине между иорданским королем и Игалем Алоном, заместителем премьер-министра Израиля. Участники встречи обменялись комплиментами: Алон похвалил короля за его мужество и поздравил с победой, а король поблагодарил израильтян за действия по концентрации сил в приграничном районе, что послужило средством устрашения для сирийцев. Затем Алон предложил хашимитскому монарху рассмотреть возможность заключения сепаратного договора с Израилем, который предусматривал бы создание на Западном берегу цепочки укрепленных поселений вдоль берега Иордана. Взамен на это ограниченное израильское военное присутствие Хусейну был предложен коридор к Газе и Средиземному морю. Со своей стороны, хашимитский монарх повторил свое прежнее заявление, сделанное им в ходе беседы с Эвеном в 1967 г., что он никогда не откажется от арабской земли. И тем не менее в его высказываниях прозвучала некоторая надежда на проведение дальнейших переговоров. Встреча прошла в сердечной обстановке, хотя и не дала особых результатов. Впрочем, нельзя сказать, что надежды были вовсе необоснованными. Выступая ранее, в апреле этого года, перед членами Национального пресс-клуба в Вашингтоне, Хусейн обрисовал план, основанный на готовности арабских стран признать Израиль и даже обеспечить ему право судоходства по Суэцкому каналу. Взамен Израиль должен будет отступить со всех территорий, включая и арабский Иерусалим, оккупированных в ходе Шестидневной войны. Несмотря на прозвучавший отказ от территориальных уступок, предложение Хусейна по духу своему находилось на расстоянии нескольких световых лет от агрессивной атмосферы Хартумской конференции.

Однако Насер отнюдь не разделял настроений и намерений Хусейна. В Каире немедленно подвергли план короля самой резкой критике: не могло и речи идти о каких-либо переговорах с Израилем, пока тот не освободит всю египетскую землю. С учетом ситуации в целом, включая и то обстоятельство, что ВВС Израиля имели полное превосходство в воздушном пространстве над Суэцким каналом, правительство Эшколя прямо заявило, что не намерено рассматривать саму идею каких-либо промежуточных соглашений или поэтапного отвода войск с арабских территорий прежде, чем будет подписан окончательный мирный договор. Эти позиции сторон также были высказаны и в ходе бесед с ооновским посредником Гуннаром Яррингом во время его визитов в ближневосточные столицы в 1968 и 1969 годах. Непримиримость позиций как Каира, так и Иерусалима давала мало надежд на плодотворное продолжение посреднической миссии.

Определенную уверенность израильтянам придавала не только их военная сила, но и отсутствие того международного давления, которое они в столь значительной степени испытывали в 1956 г., во время Синайской кампании. Позиция Москвы оставалась, разумеется, неизменно враждебной. Но, с другой стороны, большинство западных стран осознавало, что Израиль вряд ли возможно и далее принуждать к одностороннему отходу с оккупированных территорий. Даже новое британское правительство консерваторов, традиционно склонное к умиротворению арабских нефтяных режимов, не только сохраняло дипломатические и торговые отношения с Израилем, но и продолжало продавать ему танки и другие виды вооружений. Единственной западноевропейской страной, с которой у Израиля ухудшились отношения, стала Франция — в прошлом близкий союзник. Намереваясь восстановить французское влияние в арабском мире, де Голль ужесточил запреты на продажу Израилю военной техники, причем запрет был распространен и на поставку пятидесяти истребителей “Мираж-у”, за которые Израиль уже расплатился еще до начала войны. С января 1969 г. была прекращена даже поставка запчастей к ранее закупленному оборудованию. Отношения между странами не улучшились и после того, когда весной 1969 г. де Голль ушел в отставку. Его преемник Жорж Помпиду[201] пошел еще далее по пути укрепления добрых отношений с арабскими странами, продав сто “Миражей-у” Ливии, хотя не было никакого сомнения в том, что эти самолеты будут переданы Египту.

Впрочем, негативные последствия потери Франции как союзника компенсировались — хотя бы отчасти — укреплением связей с Соединенными Штатами. По окончании Шестидневной войны правительство Джонсона решительно поддержало настоятельное требование Израиля относительно прямых переговоров между всеми участниками конфликта и заключения формального мирного договора, в рамках которого еврейскому государству были бы гарантированы безопасные и легко обороняемые границы. В 1967 г. новая администрация Никсона[202] подтвердила принципы этой политики. Но хотя Вашингтон и продолжал поддерживать жизненно важные требования Израиля, связанные с обеспечением его безопасности, а также предоставлять Израилю значительную экономическую и военную помощь, случались, тем не менее, периоды тактического расхождения во взглядах между двумя странами. По прошествии зимы 1969 г. отношения между Египтом и Израилем по-прежнему оставались напряженными, а вспышки военных действий в зоне Суэцкого канала становились все более угрожающими; и в это время Вашингтон и Москва пришли к согласию относительно плана конференции “Большой четверки” по Ближнему Востоку. Несмотря на заверения Госдепартамента относительно того, что переговоры имели своей целью лишь привести “к выработке основополагающей структуры, в рамках которой заинтересованные стороны смогут приступить к диалогу”, израильтяне опасались, что американцы меняют свою позицию и готовы поддержать решение ближневосточной проблемы, навязываемое Великими державами.

Нимало не ободрил израильтян и предварительный вариант решения, представленный “Большой четверке” Госсекретарем США Уильямом Роджерсом. В рамках этого плана Роджерса Израиль должен был уйти со всех контролируемых территорий в обмен на заверения арабских стран о подписании мирного договора с Израилем, обязательного для договаривающихся сторон; Израилю была обещана свобода прохода судов через международные водные пути; палестинские беженцы должны были получить возможность выбирать между возвращением и компенсацией; Иордании и Израилю предстояло рассмотреть возможности заключения прямого договора относительно статуса Иерусалима, тогда как вопросы Шарм-аш-Шейха и Газы должны были быть оставлены для последующих переговоров между Египтом и Израилем. Все эти положения, по предложению США, должны быть выработаны в ходе переговоров, основанных на так называемой “формуле Родоса”. Использование этой “формулы”, первоначально предложенной д-ром Яррингом, имело, по сути дела, своей целью отвлечь внимание от основного вопроса: должны ли арабские государства и Израиль вести прямые, лицом к лицу, переговоры. Израильтяне немедленно высказали свою сильную обеспокоенность отходом Вашингтона от sine qua non[203], то есть от проблемы прямых переговоров — поскольку для Израиля это являлось пробным камнем, помогающим определить, насколько их арабские партнеры искренни и заслуживают доверия. Таким образом, в Иерусалиме вздохнули с облегчением, когда Насер в декабре 1969 г. отверг план Роджерса, назвав американские предложения “односторонними и произраильскими”. Как только египтяне высказали свою точку зрения, Советский Союз, в свою очередь, немедленно отказался поддержать этот план. В дальнейшем Госдепартамент отказался от идеи навязать Израилю решение ближневосточной проблемы.

Советский Союз наращивает свое присутствие

Одним из факторов, охладивших решимость Вашингтона разработать план действий Великих держав, стала новая, жесткая и агрессивная, позиция СССР относительно Войны на истощение. 22 января 1970 г. Насер неожиданно прилетел в Москву, чтобы проинформировать советское руководство о том, что израильтяне, для улучшения своего положения на “линии Бар-Лева”, приступили к регулярным бомбардировкам позиций египетской артиллерии на западном берегу Суэцкого канала, а также целей в долине Нила. Действия израильской авиации, заявил он, вынудили Египет эвакуировать около полумиллиона египетских гражданских лиц из зоны канала, а проникновение израильских самолетов в центральные районы страны не только является опасным с военной точки зрения, но и унизительным с точки зрения политической. Насер вынужден был признать, что треть египетских истребителей уже сбиты в ходе воздушных боев, и моральный дух египетских вооруженных сил в полном упадке. Египетский президент попросил предоставить его стране самолеты дальнего действия и советские экипажи для нанесения ответных ударов по израильским городам.

Не желая вступать в открытую конфронтацию с США, советские руководители отклонили эту просьбу. Вместе с тем они согласились принять более активное участие в защите египетских военных и гражданских объектов, и к середине февраля объем воздушных перевозок из СССР в Египет возрос в четыре раза. В течение полугода число советских “инструкторов” и “военных советников” в Египте составило, по разным оценкам, от 10 до 14 тыс. человек, а в египетских водах находилось 60 советских военных судов — что было сопоставимо с Шестым флотом США как по тоннажу, так и по огневой мощи. Советские летчики совершали разведывательные полеты с египетских аэродромов, истребители-перехватчики с советскими экипажами несли боевое дежурство на египетских авиабазах, и зенитно-ракетные комплексы обслуживались советскими боевыми расчетами. Столь значительное увеличение боевой техники и личного состава означало беспрецедентное и угрожающее советское присутствие на Ближнем Востоке.

Самой значимой для Израиля стала разведывательная информация относительно того, что противовоздушная оборона в районе долины Нила теперь будет осуществляться советскими летчиками. Соответственно, в апреле 1970 г. израильская авиация прекратила свои рейды в глубокий тыл противника. Египтяне, в свою очередь, приступили к передислокации новых зенитно-ракетных комплексов и артиллерийских батарей ближе к каналу. После этого израильские авиационные удары довольно скоро приблизились по масштабам к американским воздушным налетам в Индокитае, с аналогичными разрушительными последствиями; это, однако, не сказалось на темпах египетского продвижения. Более того, после каждого израильского воздушного налета советские военные расширяли масштабы своих защитных действий, и вот к концу июня 1970 г. советские пилоты уже осуществляли боевое воздушное патрулирование в районах северной и южной оконечностей Суэцкого канала и на расстоянии всего 50 миль от центральной зоны канала. Египетско-советская оборонительная система, благодаря использованию новейших модификаций зенитных управляемых ракет, стала едва ли ни самой плотной в мире (по степени плотности приближаясь к системе ПВО Москвы). Израильское командование 30 июня распознало эти новые ракеты, но прежде уже были сбиты два израильских “Фантома”. В начале июля над западным берегом Суэцкого канала было сбито еще пять “Фантомов”. При такой тактике залповых пусков ракет с короткими интервалами, да к тому же в условиях их практически неистощимого запаса, Израиль оказался перед лицом самого серьезного военного кризиса со времени кануна Шестидневной войны. Советские военные, судя по всему, действовали так, как если бы речь шла о престиже Советского Союза, и действия в районе западного берега Суэцкого канала буквально за ночь превратились в прямую конфронтацию СССР и Израиля. Премьер-министр Израиля Голда Меир заявила 7 июля: “Сегодня — именно сегодня, в этот день — Израиль ведет борьбу в ситуации, самой критической за все время существования нашей страны”. К концу июля (со времени окончания военных действий 1967 г.) потери израильтян составили более 3 тыс. человек. Если бы советские самолеты начали действовать непосредственно в зоне Суэцкого канала, эти потери могли катастрофически увеличиться.

Впрочем, не следовало забывать и о другой стороне медали. Потери египтян были несравненно более значительными. Только с апреля 1970 г. они потеряли более 10 тыс. человек в результате действий израильской авиации и артиллерии. Да и Советский Союз не питал иллюзий относительно возможностей египетских военных. Все то оружие, которое получал их союзник, само по себе вряд ли могло обеспечить египтянам успешное форсирование Суэцкого канала или гарантировать египетским ВВС военное превосходство в воздушном пространстве над каналом. Первое столкновение советских и израильских самолетов произошло 25 июля, когда два израильских легких бомбардировщика, сбрасывавших бомбы на египетские позиции, подверглись атаке советских “Мигов”. Тогда израильтяне уклонились от боя. Но через несколько дней, 30 июля, израильские летчики ввели советских пилотов в заблуждение, предприняв ложную атаку на цели в долине Нила, а затем неожиданно атаковав поднятые по тревоге “Миги” над Суэцким заливом. Четыре советских самолета были сбиты, остальные ушли, не приняв боя. Таким образом израильтяне дали понять, что они не считают советских военных непобедимыми и что Иерусалим готов устроить для Москвы “Вьетнам”, если та намерена пойти на такой риск.

В намерения Советского Союза, судя по всему, это отнюдь не входило. Незадолго до этого, 19 июня 1970 г., Вашингтон выступил с предложением “устроить передышку” на Ближнем Востоке. Американский план (“второй план Роджерса”) предусматривал прекращение огня на 90 дней и проведение на протяжении этого срока непрямых переговоров между Египтом и Израилем, через посредство д-ра Ярринга. 29 июня Насер вылетел в Москву для чрезвычайных консультаций. Там, признав, что Война на истощение наносит урон египетским вооруженным силам и, главное, их моральному духу, он получил одобрение Москвы на принятие американского предложения, и 23 июля официально объявил о своем согласии. У Израиля, однако, возникли серьезные опасения, что египтяне используют эту “передышку” для увеличения числа зенитно-ракетных комплексов вдоль западного берега Суэцкого канала. В конечном итоге Иерусалим принял этот план, но только после получения заверений от Египта и СССР, через посредство Роджерса, о временном прекращении переброски ракет в зону Суэцкого канала. Таким образом, соглашение о прекращении огня вступило в силу 7 августа. Однако буквально сразу же после этого в зоне прекращения огня были развернуты новые советские зенитно-ракетные комплексы, и сначала израильская, а затем, с некоторым запозданием, и американская разведка сообщили о нарушении договоренностей.

К этому времени накопление в Египте столь значительного количества вооружений и “военных советников”, наряду с беспрецедентным ростом числа советских военных судов в Средиземном море, убедило Соединенные Штаты, что Кремль намеревается использовать Египет в качестве постоянной базы для слежения за действиями Шестого флота США. После того как США и Израиль ощутили себя обманутыми и увидели все основания для беспокойства, общность их позиций еще более укрепилась. На протяжении нескольких последующих месяцев США поставили Израилю значительное количество самолетов и другого новейшего оружия. Ощутив более значительную поддержку Соединенных Штатов, израильтяне, в свою очередь, продемонстрировали склонность к большей дипломатической гибкости. Этому в немалой степени способствовала и смерть Насера в сентябре 1970 г. (от сердечного приступа). Вступление в должность Анвара Садата[204] (Гл. XXIV) дало Иерусалиму возможность надеяться на новую и более умеренную позицию Египта.

Когда Египет и Израиль приступили в начале 1971 г. к непрямым переговорам при посредничестве Ярринга, они практически с самого начала потерпели неудачу. Правительство Садата высказало намерение обсуждать перспективы мира с Израилем только при условии, что Израиль до начала переговоров согласится назначить крайний срок, когда будут осуществлены