Введение

В этой главе описывается применение танцевально-двигательной терапии (ТДТ) в работе с семьями, а также тот теоретический фундамент, на котором строится терапевтическое вмешательство. Автор рассматривает, как исторически складывалось развитие разных аспектов семейной терапии в синтезе с теорией танцевально-двигательной терапии и наблюдением за движением и двигательным развитием. Описание практического применения семейной танцевально-двигательной терапии приводится вместе с указанием на некоторые клинические аспекты невербальной двигательной системы оценки и на навыки, необходимые для свободного переключения между вербальным и невербальным каналами коммуникации. Приводятся примеры сессий, иллюстрирующие теорию, и примеры исследовательских проектов, которые тестируют этот метод в различных сеттингах и с различными группами населения.

Семья как система

Согласно определению Американской ассоциации танцевальной терапии, танцевально-двигательная терапия – это «терапевтическое использование движения как процесса, который способствует эмоциональной, социальной, когнитивной и физической интеграции индивида». Интеграция как заключительный элемент, а по моему мнению, и отличительная черта этой терапии, служит краеугольным камнем такого рода вмешательства. Для интеграции целостности любой личности необходимо воспринимать ее как часть семейной системы, встроенной в сообщество внутри нации, которая, в свою очередь, является частью окружающего мира. Интеграция же одного отдельно взятого индивида становится более достижимой, если рассматривать пациента в контексте семьи и общества.

Семьи зачастую приходят или направляются к вам в связи с их трудностями, и часто они приходят с тем, кто и является причиной этих трудностей. Первые одну – две сессии я предлагаю использовать для того, чтобы лучше узнать ближайших родственников, а также ядерные семьи обоих родителей. Например, семья может сказать вам, что младший из двух детей всегда был болезненным и тревожным в отличие от старшего ребенка. Семейный терапевт обычно использует для такого ребенка термин «идентифицированный пациент». Ситуация будет выглядеть по-разному в зависимости от принимаемых в расчет обстоятельств. Ребенок может иметь генетическую предрасположенность к астме, проживая вблизи какого-либо вредного для здоровья производства в очень бедной стране с ограниченным доступом к медобслуживанию.

Оценка ситуации и последующий план лечения может быть совершенно иным, если семья живет в менее загрязненной зоне и имеет более свободный доступ к медицинскому обслуживанию. Связанный с болезнью семейный стресс зависит от разницы в обстоятельствах и доступности для семьи медицинских ресурсов. Так, зрелые, стабильные во всех отношениях родители, скорее всего, будут испытывать меньший стресс и легче справятся с имеющейся в семье болезнью, вследствие чего между ними будет меньше конфликтов. Иногда человек бывает чрезвычайно подавлен факторами, которые вызывают серьезное напряжение в семейной системе. Мы должны рассматривать тех, кто приходит к нам, в контексте микро- и макроаспектов их жизни, с тем, чтобы наметить соответствующие цели для терапии. Посмотрите, как каждый член семьи описывает семейную проблему. В некоторых культурах считается, что болезнь может быть признаком слабости – и тревога воспринимается как проблема, а не как сигнал. Чем объективнее вы оцените пришедшую к вам семью, тем лучше вы сможете помочь ей.

На заре моей профессиональной карьеры меня отговаривали от идеи лечить индивида без учета его среды. Получив работу в качестве танцевально-двигательного терапевта и будучи еще новичком в профессии, я начала практиковать в рамках относительно новой дисциплины – семейной терапии. Меня учили оценивать не пациента, а семейную систему, частью которой является пациент. Альберт Шефлен (Scheflen, 1972), директор по исследованиям и клиническому развитию, ранее опубликовал статьи, часть из них совместно с Рэйем Бердвистелом, где определялись показатели двигательного поведения, которые следует учитывать во время проведения беседы с семьями (Birdwhistell, 1963). Полное понимание этого вопроса, описанное Шефленом и Бердвистелом (Beels and Ferber, 1969), выходит за рамки настоящей главы, но я кратко приведу их теоретические составляющие, важные для настоящей работы.

Наблюдая за другими коллегами по обучению, я начала замечать двигательные характеристики, проявляемые ими во взаимодействии, и со временем научилась выделять паттерны целой группы участников коммуникации. Навыки, необходимые для наблюдения семьи, – это нечто совершенно другое по сравнению с тем, чему нас учили во время занятий по наблюдению за движением, там от нас требовалась наблюдать за одним человеком. Лишь позднее я получила возможность изучать взаимодействие матери и ребенка по системе Кестенберг (Kestenberg, 1975).

Шефлен и Бердвистел определили невербальные единицы коммуникации – кинесические[50] факторы, регулирующие и расширяющие взаимодействие, особенно в семьях. Такое двигательное поведение, как смена позы или жест в отношении другого члена семьи, если оно синхронизировано с разговорными компонентами, дает больше информации, чем один только вербальный канал коммуникации. Паттерны двигательного поведения могут соответствовать или сводить на нет устные заявления. Изучение паттернов невербального выражения дает представление о характерных правилах коммуникационного обмена в семье. Мой опыт указывал на то, что анализ двигательных качеств, используемых в системе Лабана[51], при наблюдении за семейной коммуникацией также имеет большое значение, и я с нетерпением ждала, чтобы протестировать эту гипотезу. Например, когда мать тянется через стол, чтобы пальцем коснуться плеча своего маленького сына, она может сделать это нежным прикосновением или сильным нажатием, и такой жест будет нести совершенно разную информацию. Шефлен бы отметил, что именно было сделано в данном случае (жест [матери] в сторону ребенка, то есть M-g > c). Сочетание кинестетических движений с элементами усилий Лабана давало более точную оценку (M-g > c, с легкостью или силой), которая положила начало методике, названной мной «Невербальная оценка семейных систем» (Dulicai, 1977). Я продолжала наблюдать за семьями и в течение следующего десятилетия.

Важные навыки наблюдения

В одной из ранних публикаций Шмайс (Schmais) сформулировала основные гипотезы, лежащие в основе ТДТ (Schmais, 1974). Она утверждает, что «(1) движение отражает личность, (2) отношения, установленные между терапевтом и пациентом через движение, содействуют изменению поведения, и (3) значительные изменения происходят на уровне движения, что, в свою очередь, может повлиять на общее функционирование» (p. 10). Это верно и для двигательного поведения в семейной системе, где семейные способы связи друг с другом отображаются в интерактивном двигательном поведении. Семейная ТДТ входит в эту систему, и возникают терапевтические отношения. Когда происходят изменения в способе общения в рамках семейной системы, изменяются взаимосвязи на уровне движения, а затем изменяется и внешняя демонстрация поведения. Для получения нужных навыков наблюдения, необходимо одновременно наблюдать за несколькими людьми, например, за диалогом двух человек, первый из которых производит двигательную фразу, продолжительностью в несколько секунд, на которую реагирует второй. Хотя обычное взаимодействие не следует простому формату стимул/реакция, это лучший способ начать, чтобы продвинуться далее до более сложных уровней наблюдения. Наблюдатель должен рассматривать это с некоторого расстояния, желая взглянуть на происходящее взглядом хореографа, чтобы разглядеть связный танец. Наблюдатель записывает то, что происходит (кинесическое движение), а также то, как это происходит (факторы усилий). Я часто начинаю сеанс только с кинесических движений и только после некоторой практики добавляю качества усилия. Заинтересованные читатели могут обратиться к работам Шлефена (Scheflen, 1972), чтобы получить представление о полном диапазоне характеристик взаимодействий в движении и/или к методике оценки Дуликай (Dulicai, 1977), представленных в исследовании 1974 года.