Десять тысяч жизней и больше теснились в моем теле: так рис, разбавленный водой, постепенно заполняет котел, пока тот не переполнится через край.

Слишком поздно абику поняли, что я делаю. Их яростный вопль разрезал небо, но тщетно: я все еще была живым человеком, и они не могли меня коснуться.

Как только я украла последнюю историю из святилища Полководца, я разорвала контакт с копьем. Охнув от боли, я упала, не в силах даже подставить руки, чтобы смягчить падение.

– Е Юн, – выдавила я тихо, стараясь, чтобы меня было слышно на берегу. – Теперь… твоя очередь.

Я услышала приглушенный плеск: Е Юн плыла через озеро к острову, чтобы помочь мне. Она встала на колени рядом со мной – с одежды у нее капало, а Хуан-гу беспокойно хлопала крыльями у нее на плече.

– Ты можешь спасти их, – сказала я ей. – Искупителей. Всех их.

– Как? – спросила она, всхлипнув. – Как это возможно?

– Все, как ты и говорила. – Я улыбнулась. – Я тебе для этого не нужна. Как и Сонгланду не нужен Аритсар. Я должна была исправить то, что сделали мои предки, но песнь Искупителей заканчивать не мне. – Я показала на край плато: где-то далеко внизу дети с пустыми глазами один за другим шли в бой. – Ты – героиня их истории, Е Юн. Это всегда была твоя битва.

Затем я обессиленно уронила руку, свесив ее с края острова. Мои пальцы окунулись в воду. И последним усилием воли… я отпустила украденную память.

Воспоминания о десяти тысячах жизней с торжествующим гулом погрузились в озеро.

Е Юн застыла, осознав, что я от нее прошу. Потом вскочила на ноги и позвала Хуан-гу. Издав пронзительный крик, птица спикировала в озеро, исчезнув в аметистовой глубине.

Е Юн подняла руки над головой. Весь остров сотрясся: целое озеро поднялось в воздух – вода извивалась огромной капающей массой, пока наконец, под мастерским контролем Е Юн, не приняла форму гигантской птицы с широкими крыльями. Плавно двигая руками, Е Юн направила птицу вниз, на армию Искупителей.

– Нет! – закричали абику.

Но они не могли ничего сделать: птица потеряла форму и превратилась в приливную волну воспоминаний.

Лежа на острове, я не видела Искупителей. Но позже, через воспоминания Е Юн, я увидела, как тысячи детей в этот момент ахнули от радости и боли, когда их души наполнились воспоминаниями. Наконец они были свободны.

Облако смеющихся теней летело к Шествию Эгунгуна, а их тела, в которых они были заточены, словно в клетки, рассыпались в пыль.

За стенами города Эбуджо Армия Двенадцати Королевств в замешательстве наблюдала, как их бессмертные враги один за другим падают на землю, смываемые прочь очищающей аметистовой рекой.

Когда Хуан-гу вернулась, Е Юн снова склонилась надо мной. Она улыбалась от уха до уха и смеялась: глаза ее по-детски сияли, как в тот день, когда мы встретились впервые.

– Все кончено! – сказала она. – Я справилась, госпожа императрица. Они свободны… Нет, мы все свободны.

Я попыталась улыбнуться в ответ, но перед глазами стремительно темнело.