А я слышала другую версию той поговорки: если бы у нас были крылья, гадить на голову другим было бы еще удобнее, подумала Фатима и закрыла ноутбук.

3

Некоторое время она просто сидела на диване перед окном, глядя ничего не видящим взглядом куда-то вдаль, насколько позволяли холмы. Она ждала, пока боль в душе не пройдет – это произойдет еще нескоро, в этом она не сомневалась – но, хотя бы, утихнет. Надежду на это давало странное чувство облегчения, хотя, если подумать, ничего странного в нем и не было, ожидание всегда хуже самого события, она ждала, не зная, чего, теперь она знала, и два злодея-напарника – ожидание и неизвестность – больше не тяготили ей душу. Всегда лучше знать правду, какой бы горькой она ни была, думала Фатима, потому что, либо ты перетерпишь болевой период и начнешь жить дальше, либо предпримешь какие-то действия, чтобы, опять же, жить дальше без страданий.

В голове царил какой-то серый шум, никаких конкретных мыслей, лишь обрывки из письма Пророка, фрагменты ее воспоминаний, когда она видела того мужчину, оказавшегося тайной, которую пока так никто и не смог раскрыть, ее собственные чувства, вернее, мешанина чувств. И чем дольше она сидела, не думая ни о чем, не строя планов, просто позволяя себе пребывать в этом сером шуме, тем больше среди хаоса проступало стройное течение, ручеек, бравший свое начало из мешанины мыслей, чувств и воспоминаний. Если ты заблудилась, иди за ручейком, подумала Фатима, он всегда приведет к людям, так ведь пишут в книгах? А самое главное – вода в этом ручейке была совсем не мутная, она была кристально чистой.

Невидимка. Он – мастер в этом искусстве, а в наше время это так непросто, шептал ручеек. А разве она не поняла с первого взгляда на него еще тогда, в гостинце, что это явно не офисный планктон и не плейбой-тусовщик. Она видела ум в этих красивых глазах, чувствовала силу и свободу в его ауре, кем бы он ни был, этот человек привык быть над миром, а не в нем.

Киллер? Нет! Точно нет! Пластика и грация – да, на высоте; повадки и манера поведения – однозначно нет. В нем не было той хищной струнки, которая при опытном взгляде сразу выдает охотника на людей.

Какой-нибудь делец высшего класса? Или торговец? Или теневой финансист? Вор-виртуоз? Вполне может быть, или…

– Или хакер, – прошептала Фатима, и ее глаза широко распахнулись.

Ручеек таки вывел ее к первой настоящей тропе.

Невидимка, не оставляющий следов настолько виртуозно, что сам Пророк не сумел его найти… Конечно, либо он клиент другого специалиста уровня Пророка, либо сам такой специалист. Интуиция безоговорочно голосовала за второе.

– Как интересно, – промурлыкала Фатима, и глаза ее сузились, а в этих щелочках полыхнул знакомый огонь.

Вот, значит, как он меня находил, если, конечно, это не случайные встречи, думала она, понимая, что в ее мире, в их мире, случайности исключены, Судьба развлекается, делая свои темные дела людскими руками. Так значит, вполне вероятно, он знает, кто я и чем занимаюсь… занималась, поправила она себя. Что ж, если он не дурак, а дурак явно не смог бы стать таким виртуозом, значит, ему хватит ума держаться подальше и не делать глупостей.

Он мог бы меня сдать, поняла она, холодная ее часть, которая навсегда останется киллером, он мог давно продать меня конкурентам или спецслужбам… Но никто не пришел за ней, никто не нарушил ее покой.

Робкая улыбка против воли искривила губы. Он знал, и он хранил ее тайну. Это плюс, прошептал голос ручейка надежды, как Фатима окрестила этот мысленный поток.

Но она тоже не была глупой, поэтому за открытием сразу последовал первый и самый важный вопрос: как получилось так, что какой-то хакер сидел у нее на хвосте столько лет, а Пророк, вроде бы лучший в этом деле, ничего не заметил?

Тут может быть всего 2 варианта, думала потрясенная Фатима, либо Пророк больше не номер 1, и сам этого не знает…

– Либо это и есть Проро…

Договорить она не смогла, медленно поднесла руку ко рту, чувствуя, как знакомая сотканная из ослепительного света роза раскрывается в ее груди. Всё так просто сложилось в целую картинку, годами разбросанные и неподходящие друг другу фрагменты паззла вдруг сами собой покрутились, повертелись и соединились в одно целое – картину истины.

Доказательств у нее не было, да и как она могла бы их получить? Было только чувство, знание души, и этого ей пока было достаточно.

Она вспоминала их переписку, конечно, это было вполне предсказуемо: человек, имеющий прямой доступ к большой тайне, всё равно рано или поздно не удержится от соблазна ее узнать. И он узнал. Вопрос в том: до той встречи в гостинице или после?