Все утонуло в этом парламенте. По большому счету, всем было плевать даже на то, какие функции он станет выполнять. Такой скандал! Ух! А там ведь и сословных ограничений прописано не было, и религиозных… Но это было сделано специально. Чтобы отвлечь прежде всего российское общество от весьма болезненного разгона Государственного совета и введения очень прохладно встреченного дворянами и промышленниками нового Уголовного уложения и других шагов. Да и прочих быстрых, решительных шагов, среди которых та же министерская реформа имела как бы не большее значение, чем парламентская, но ее почти не обсуждали… а зря…

Кабинет министров был переименован в Имперское правительство, во главе которого встал канцлер. Вот с такой и должностью, и с названием класса по табели о рангах. Более того, оставляя свой пост, он переходит и по табели в положение действительного тайного советника первого ранга. То есть канцлер в империи мог быть только один, и он стоял во главе правительства, а не как раньше – ведал дипломатическими делами.

В отличие от старого председателя кабинета министров у главы Имперского правительства положение существенно укрепилось. Он теперь не номинально, а фактически руководил всеми министерствами. То есть занимался организацией их работы, принимал отчеты и обеспечивал взаимодействие. И уже сам отчитывался только перед Императором. Это нисколько не умаляло власть монарха, просто освобождало его от постоянного вороха ежедневной рутины. Тем более что министерств стало много… очень много.

Отсутствие достаточного количества специалистов должного уровня вынудило дробить ведомства. Ведь полком, как известно, управлять легче, чем дивизией. Тем более что у большинства из них были весьма мутно очерчены границы ответственности. Да и хватало жизненно важных направлений, болтающихся в воздухе. Поэтому Император и пошел на это измельчение с большей специализацией и широким охватом.

Кое-что изменилось в старых ведомствах. Так, из Министерства государственных имуществ было выделено Министерство сельского хозяйства. А Министерство внутренних дел, доминирующее в ту эпоху в России, кардинально «обнесли», оставив только функции полицейского ведомства, переименовав в Министерство Имперской полиции. Но это так – мелкая возня. Потому что к уже существующим ведомствам добавились новые… много новых. Такие как Министерства торговли и таможенных дел, металлургии и тяжелой промышленности, легкой и пищевой промышленности, химических дел, приборостроения, горного дела, строительства, машиностроения, энергетики и электрификации, геологии, связи, здравоохранения, Имперского контроля, Имперской безопасности, Имперской охраны, культуры и даже Синод в статусе министерства.

Так или иначе, но 21 июля в Зимнем дворце был дан торжественный прием по поводу манифеста. Всего две недели спустя его опубликования. Столица кипела и бурлила. Санкт-Петербург из-за этой выходки Императора стал на какое-то время центром интереса всего мира. Поэтому на прием Николай Александрович даже приказал министру двора продавать билеты за очень немаленькие деньги. Шутка ли – такое событие! Пригласил минимум обязательных персон бесплатно – а остальные пусть сами приходят, кто пожелает. Только оплатив входной билет. За право фотографировать на приеме он также велел брать отдельную плату. Ну и отдельный платный абонемент на финальную пресс-конференцию.

Жлоб? Может быть. Но копейка рубль бережет. Тем более что деньги получились немаленькие. Он поначалу думал ниже ставку сделать. Но через третьих лиц осведомился – готовы ли издательства к ожидаемым расценкам. И, на удивление, никто не отказался. Более того, билеты даже старались друг у друга перекупать, мест-то было очень ограниченное количество…

– Ваше Императорское Величество, – произнес Ганс фон Швейник, посол Германской империи в России. – Я в восхищении. С вами Россия преображается не по дням, а по часам.

– Приятно это слышать, – вежливо улыбнувшись, ответил Николай Александрович. – Вижу скепсис на вашем лице. Зря. Очень зря, – произнес наш герой, краем глаза заметив, как посол Франции прислушивается к их разговору. – Для России Германия всегда была важна и близка. За исключением отдельных недоразумений…

– Да, но Ваше Императорское Величество говорит об украденной победе…

– Это так, – кивнул Николай Александрович. – Но я надеюсь, Германия сможет найти выход из этого тупика. Лично мне очень неприятно, что между странами с вековой дружбой из-за мелкой сиюминутной выгоды начала развиваться вражда.

– Понимаю, – произнес Ганс фон Швейник, чуть поклонившись, – и разделяю ваши чувства. Возможно, вам будет приятно слышать, что готовится отставка Отто фон Бисмарка.

– Увы, радости в этом не вижу. Этот человек – опытный и разумный руководитель. Да, при его непосредственном участии произошел разлад между нашими странами. Но лично я не уверен, что в Германии есть достойная замена ему.

– Вы думаете?

– Убежден. Отставка Бисмарка нужна кайзеру. Это секрет Полишинеля. Но снять его с поста он просто так не хочет, опасаясь потери контроля над правительством. Ведь там везде люди Бисмарка. И я бы опасался на его месте. Старик хитер и опытен. Но мое одобрение его снятия невыгодно России. Этот шаг лишь усугубит прохладные отношения между нашими странами и спровоцирует антироссийскую риторику… или даже выступления. Зачем мне оказывать такую услугу моему кайзеру?

– Вы думаете, все так серьезно?

– Бисмарк опасен. Это факт. И снятие его с поста в качестве уступки России только осложнит наши отношения. Если мой царствующий брат желает знать мое мнение, то я хотел бы видеть Бисмарка на посту канцлера Германии как можно дольше. И вообще – желаю ему долгих лет жизни и крепкого здоровья. Впрочем, я рад, что Германия начала пытаться найти точки соприкосновения с Россией. Да, пока слишком лукаво. Но я уверен – лиха беда начало. Может быть, после нескольких неудачных попыток вы перестанете считать нас дикими варварами и попытаетесь уже делать взаимовыгодные предложения, – произнес Император, очень тепло улыбнувшись.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил Ганс с довольно кислым лицом. Ему не удалось сдержать разочарования.

– Ну же, друг мой, не надо расстраиваться. Заходите ко мне на днях. Пообщаемся в более спокойной обстановке. Отношения легко испортить и сложно возродить. Но я уверен – мы что-нибудь придумаем. Во всяком случае, у меня есть для вас очень интересное предложение.

– Я с радостью навещу вас, – произнес немало воспрянувший духом посол. Николай Александрович кивнул ему и двинулся дальше, краем глаза отметив чрезвычайное напряжение на лице французского посла. Ну так и правильно. Нечего тянуть кота за всякие места. Когда они посещали Россию с визитом? Сколько времени прошло? А воз и ныне там. Чего-то обсуждают да чешутся. Вот пусть и подумают, о чем он там приватно будет с германским послом разговаривать. Ведь Император ясно дал понять: не согласятся – будет искать союза с Германией. Благо что общие интересы не только имелись, но и были куда как шире, чем с Францией.