— Да-да, судно. И едва не лишил жизни стольких людей.

— Ладно, чего уж там. Вставайте, — вздохнул Гемм.

— Не встану, пока не простишь меня.

— Вставайте, говорю! Хватит ломать комедию.

— Ну, раз ты настаиваешь… — маг тяжело поднялся с колен. — Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил про большой шар. Значит, планеты и вправду большие шары? И ты привел э-э… судно с пробоиной к нему и опустил, словно перышко. Ты великий небоход!

Гемм не ответил. Он приблизился к нависавшей над землей корме спасательной капсулы и задрал голову.

— Послушай, колдун, — зашептал отец Ансельм, дернув Корнелиуса за рукав. — Мы дома, и нужно скорее бежать отсюда, пока дьявол отвлекся. Слышишь?

— Дома? — повернул голову маг. — Да ты в своем уме, святой отец?

— Что такое?

— Взгляни на небо, и тебе все станет яснее ясного.

— Небо? — Отец Ансельм неторопливо обвел взглядом горизонт. Глаза его вдруг замерли и расширились. Рядом с привычным желтым кругом солнца висел еще один, поменьше, синий. А чуть правее всходила крошечная луна. — Господь милосердный! — поспешно перекрестился монах. — Где мы, колдун?

— На другой планете — где же еще?

— Но других планет не бывает!

— А это что по-твоему? — Корнелиус сошел с пандуса на землю и притопнул.

— Галлюцинация!

— И железная лодка — тоже галлюцинация?

— Судно.

— И лес вокруг?

— Н-нет… То есть… — завертел головой отец Ансельм. — Но ведь…

— Впрочем, думай, что хочешь. Даже можешь бежать искать своих братьев-извергов, — махнул рукой маг и склонился над невиданным цветком с четырьмя крупными оранжевыми лепестками, свисающими вниз, и белой ворсистой серединкой. — Какая красота!