Корнелиус протянул палец к серединке и коснулся ворсинок. Лепестки жадно вцепились в палец и потянули на себя, упругий стебель цветка напрягся.

— Вон ты какой! — воскликнул Корнелиус, выдергивая палец. — Тогда вот тебе, вот! — он растоптал цветок и с видом победителя обернулся к святому отцу. — Это дикое создание, выходит, тоже галлюцинация? В таком случае можешь попробовать сунуть палец.

— Благодарю, но что-то не очень хочется, — наморщил лоб отец Ансельм, затем сделал жалостливое лицо. — Корнелиус, миленький, давай отправимся назад, а?

— Назад? Чтобы твои изуверы всерьез взялись за меня?

— Что ты, что ты! — замахал полными ручками монах. — Да я объявлю тебя великим праведником, если хочешь, даже святым великомучеником.

— Ну уж нет, — покрутил головой маг. — Мучений мне и своих вполне хватает. К тому же все равно ничего не выйдет.

— Почему? — испугался отец Ансельм.

— Нужные минералы я, возможно, найду, но здесь нет ни одного знакомого мне растения. К тому же я так и не понял, что за дьявольскую смесь ты сотворил.

Монах осенил себя крестным знамением.

— Там, кажется, какая-то красная водичка перевернулась и… и еще зелененькая, с перламутром. А потом еще…

— Красненькая, зелененькая, — поморщился Корнелиус. — А пропорции? Лишняя капля — и нас зашвырнет к черту на кулички. Мне нужно знать наверняка, чтобы произвести точные вычисления.

— А-а, — разочарованно отмахнулся отец Ансельм, отошел в сторонку и тяжело опустился на толстый корень.

— Ответь, капитан великолепного небохода, — обратился Корнелиус, приближаясь к Гемму, — что ты с таким интересом разглядываешь?

После того, как маг осознал истинные масштабы могущества людей будущего, он преисполнился к ним уважения. Металлическая махина, размерами с целый жилой район, способная летать, внушала невольный трепет.

— Зовите меня Сартор.

— Странное имя.

— Кто бы говорил, — пробурчал капитан.

— И все же, почтенный Сартор, — не стал спорить Корнелиус.

— Да вот, думаю, как ее извлечь.

— Зачем?