Книги
Идеологическая диверсия. Америке нужен мир! Желательно, весь
Войска ООН в Корее
С началом военных действий в Корее потребность в более полных разведданных и в быстром их получении возросла, в связи с чем УДО пустилось в заговорщицкую деятельность, дабы получить большее число допусков, отвоевать более просторные офисы и обзавестись штатом, способным получать информацию из всех источников.
Было решено, что я возглавлю новый штат аналитиков в некоем центре; однако план наш только-только начал осуществляться, как грянуло время упомянутых мною ранее реформ. Тем не менее выработанный нами принцип возобладал — с тех пор одной из особенностей (весьма предусмотрительной, надо отметить) работы исследователей и аналитиков ЦРУ стало то, что каждое значительное подразделение получило допуск ко всем источникам и располагало центром, где они хранились. Этот шаг был самым важным из числа мер, гарантирующих, что перегородки, отделявшие разведку средствами связи от других разведотделов, в этот раз не станут одной из причин катастрофы, подобной катастрофе в Перл-Харборе.
Но самой большой удачей для ЦРУ тех лет стало явление генерала Уолтера Беделла (Битла) Смита — он был назначен нашим директором. Трумэн назначил его директором ЦРУ вместо Хилленкеттера в октябре 1950 года, и Смит принялся за работу со всей свойственной ему решительностью. Это был проницательный, динамичный человек с богатым опытом и абсолютной нетерпимостью по отношению к глупцам. О нем часто говорили, как о человеке с самым ровным в мире характером — он всегда пребывал в гневе. Формально образование Битла, как его звали друзья, не превышало уровня средней школы. Он поступил на военную службу еще во время первой мировой войны и выбился вверх шаг за шагом, от звания к званию. Свойства его характера подавляли окружающих, и, кроме всего прочего, он был еще и перфекционистом. Будучи в основном самоучкой, он обладал фотографической памятью, энциклопедическими знаниями и способностью проницательно судить как о людях, так и об идеях.
При генерале Маршалле в 1942 году Битл был секретарем ОКНШ. Изнурительную эту работу по организации планирования он выполнял с цепкостью бульдога. Позже, когда Эйзенхауэр отправился в Лондон, Маршалл назначил Битла начальником его штаба, и в течение всей войны он был alter ego Эйзенхауэра. Сразу после войны его назначили послом в СССР, что дало ему возможность лучше понять русских. Это понимание оказывалось полезным, когда ему приходилось иметь дело со специалистами по Советскому Союзу из разведки. Вся жизнь Битла проходила под знаком стрессов, что в 1950 г. привело его под нож хирурга из-за язвы желудка. В результате он потерял около 20 кг — когда я впервые увидел его на одной из конференций ЦРУ, он весил не более 60 кг. Однако было яснее ясного, что эта хрупкая фигура имеет вес и в политической сфере, и в военной, и в разведывательной.
Едва оправившись от болезни, Смит принял назначение Трумэна. Впервые со времен Донована центральная разведка оказалась в руках человека проницательного и энергичного, человека, чей престиж был убедителен как для военного командования, так и для послов и конгрессменов. Это был престиж человека, пользовавшегося полной поддержкой президента, который в свою очередь, ожидал от него больших свершений.
Решающим фактором — к добру или ко злу — является связь между президентом и центральной разведкой. Большие успехи при Трумэне и Смите, как в свое время при Рузвельте и Доноване, стали возможны именно благодаря их взаимному доверию. Смит принялся за работу, опираясь на «хартию» от 1947 года, дополненную Актом СНБ от 1949 года. Он продвигался вперед быстро и эффективно.
В то время ЦРУ было организовано по функциональному принципу с довольно неопределенной системой управления сверху и слабыми связями с другими разведывательными агентствами, которые осуществлялись через посредство Консультативного комитета по делам разведки (ККР), состоявшего из руководителей всех ведомственных разведывательных агентств. ФБР активно участвовало только в дискуссиях (или подготовке документов), имеющих отношение к вопросам внутренней безопасности, в то время как Комиссия по атомной энергии интересовалась только данными о советской атомной энергетике. Все разведывательные агентства использовали ККР для того, чтобы предотвратить одобрение оценок, не совпадающих с политикой их собственных ведомств, вместо того, чтобы разрабатывать скоординированную систему требований, осуществление которых необходимо для улучшения работы разведывательного сообщества и составления поистине полезных аналитических отчетов. Особенно трудным было положение представителей Объединенного разведывательного комитета при ОКНШ, поскольку они подготавливали свои собственные доклады, которые поступали к министру обороны и президенту по каналам военной службы.
Генерал У.Б.Смит
До того, как Смит стал директором, ЦРУ не располагало достаточными возможностями для своевременной подготовки одобренных всеми агентствами документов. К примеру, первое исследование Советского Союза, за которое взялся только что созданный аппарат центральной разведки, удалось довести до конца только через два года — оно длилось с марта 1946 года по март 1948-го.
В этих обстоятельствах аналитические труды ЦРУ в основном сводились к составлению ежедневных докладов президенту о данных текущей разведки. Доклады эти получили образное название «Ежедневки». Трумэн вроде бы был вполне удовлетворен их содержимым, хотя в то же время и продолжал получать другие доклады — из Госдепартамента и военных служб. Кроме того, с 1949 года ЦРУ начало обращать особое внимание на имеющее стратегическое значение положение дел в научной и технологической областях и для оценки этого положения создало специальное аналитическое подразделение.
Структура ЦРУ была очень толковой, но заложенные в ней возможности просто-напросто не использовались до конца.
Первым делом Смит занялся подбором ближайших помощников, причем делал это с такой тщательностью, словно подбирал командиров для боевых действий. Он хотел, чтобы помощниками его были лучшие из лучших, — и нашел таких. В ноябре 1950 года он обратился к Биллу Лангеру, моему первому начальнику в отделе текущей разведки УСС, директору Исследовательско-аналитического отдела, который тогда подготавливал к публикации (в соавторстве с Эвереттом Глисоном) солидный двухтомник — отчет о том, как США отказались от политики изоляционизма и вступили в войну (1939–1941 гг.).
При содействии Трумэна Смит добился, чтобы Лангеру было разрешено создать Управление национальных оценок (УНО), аналитическую организацию, занимающую самую верхнюю ступень в иерархии ЦРУ, а это значило — и во всем американском правительстве. Битл надавил на Гарвардский университет, чтобы Лангеру дали годичный отпуск, и Лангер был вынужден тут же вылететь в Вашингтон, оставил семью (которая присоединилась к нему позже). Именно возвращение Лангера в разведку и прервало мою карьеру — с моего согласия, впрочем. После длительных обсуждений со Смитом проблем организации нового Управления, Лангер предложил мне возглавить штаб оценок.
Смит — это было ясно — полагал, что жесткая координация должна охватывать все виды разведывательной деятельности, с тем чтобы разведка получила возможность подготавливать авторитетные, согласованные с другими агентствами оценки, основанные на всех источниках информации и проверенные беспристрастными экспертами. Он считал, что это первая задача ЦРУ и полностью поддерживал Лангера, дабы обеспечить все необходимое для того, чтобы доставляемые президенту страны материалы были доказательны и излагали различные варианты возможных действий. Он настаивал на том, чтобы в составлении этих материалов принимали активное участие Госдепартамент и военные. Смит внимательно изучал все доклады Управления национальных оценок и позаботился о том, чтобы другие агентства в то же время не поставляли Трумэну информацию противоположного свойства, как это частенько случалось прежде. Если другие агентства выражали несогласие с очередным докладом УНО, им было дано право изложить его в примечаниях к этому докладу. Планирование в самом СНБ теперь стало более систематическим, то же самое можно было сказать и о механизме принятия решений.
Со своей стороны ЦРУ начало поставлять СНБ не только полезные в процессе принятия решений данные текущей разведки, но и основанные на фактическом материале ответы на вопросы стратегического значения, разработанные экспертами высокого класса. Смит требовал, чтобы исследовательские разработки подготавливались быстро и были при этом солидными. В этом Лангер и его коллеги вполне преуспевали. Таким образом, ЦРУ наконец добилось того, что вся полнота ответственности за аналитическую работу и оценку перспектив была возложена на него.
Кроме Лангера, Смит вновь привлек к работе в разведке такую величину, как Аллен Даллес. Даллес в то время имел собственную юридическую контору, однако связей с Вашингтоном не порывал, и к нему частенько обращались за консультациями по тем или иным вопросам разведки. Совместно с Уильямом Джексоном и Матиасом Корриа, Даллес в 1948 году занимался, по просьбе СНБ, исследованием работы разведки. Выводы этого исследования оказались негативными. Что касалось ЦРУ, то оно не умело составлять обоснованные национальные оценки и терпело неудачу в деле координации разведывательной работы других агентств. Критика того же порядка содержалась и в исследованиях работы ЦРУ, предпринятых в начале 1949 года комиссией Гувера, и в июле того же года — Советом национальной безопасности (СНБ-50), что побудило Смита обратиться к Даллесу и Джексону с предложением осуществить собственные рекомендации на практике. Джексон взял на себя главную административную ответственность за реорганизацию ЦРУ, став заместителем директора. В этом качестве он проработал десять месяцев.
Даллес тоже принял предложение Смита, однако встревожился, когда выяснилось, что вопреки его, Джексона и Корриа рекомендациям Смит не намерен тут же приступить к объединению УСО и УКП, то есть не намерен заниматься секретным сбором информации и осуществлением тайных акций. Тем не менее Даллес принялся за трудоемкую задачу наведения хотя бы видимости порядка в деятельности УСО и УКП, за которую он стал отвечать, будучи 2 января 1951 года назначен помощником директора ЦРУ. Вообще-то Смит и Даллес не шибко ладили между собой, что, правда, не мешало им ценить профессиональное мастерство друг друга.
Даллес проработал в ЦРУ десять лет — очень, надо сказать, неспокойных. Когда Джексон уволился, Даллес занял его должность заместителя директора ЦРУ, а потом (когда в 1953 году президентом США стал Эйзенхауэр, а старший брат Аллена Фостер — государственным секретарем) он стал первым кадровым офицером разведки, занявшим пост директора ЦРУ. Не было никого другого, кто оказал бы более значительное влияние на деятельность Центрального разведывательного управления.
Одна из серьезных административных проблем была решена Смитом сразу же. Едва вступив в должность, он просто заявил, что административная ответственность за УКП и контроль за осуществлением тайных акций теперь лежит на нем. Этим министерство обороны и Госдепартамент были поставлены перед необходимостью давать различного рода указания УКП скорее через директора ЦРУ, нежели посредством телефонных разговоров с Фрэнком Уиснером, шефом УКП. Нововведение это было формально одобрено 12 октября 1950 года Госдепартаментом, министерством обороны и ОКНШ. Назначив в январе 1951 года Даллеса своим заместителем, Смит возложил на него часть обязанностей по координации деятельности УКП и УСО. Таким образом, Смит добился того, чтобы в вопросе о подчинении ему УКП и УСО не было никаких двусмысленностей, и через Даллеса контролировал деятельность обоих управлений.